Несмотря на свое испорченное настроение из-за Брахмана, Даная рассмеялась.
— Если бы я не выполнила свою работу сегодня вечером, я бы не смогла пойти с вами, — сказала она ему прямо.
— Работу?
— Мои фотографии.
Взяв камеру в руки, она быстро сфотографировала его за рулем.
— Да уж, птичка-невеличка, вы сделали достаточно снимков Брахмана.
Даная откинулась на кожаную спинку сиденья машины, пытаясь скрыть румянец, проступивший на щеках. Значит, он все-таки следил за ней.
— Так, значит, вы действительно работаете на Брахмана? — спросил он.
— Я работаю с Брахманом, — поправила она Томазо, — в настоящий момент. Но предупреждаю вас, Томазо Альери, что не за горами то время, когда я стану одной из тех женщин, которые не соглашаются ужинать в ваших маленьких ресторанчиках — и не из-за своих бриллиантов, а потому, что у меня будет слишком много работы в качестве фотографа. И очень может быть, я буду носить вашу чудесную одежду, — добавила она, почувствовав, что настроение у нее улучшается. Она уловила какое-то облегчение от того, что оказалась вдали от Брахмана и его сердитых глаз и постоянных придирок.
— Что ж, в таком случае, Даная, давайте наслаждаться сегодняшним вечером. Будем считать, что мы прогульщики и сбежали с приема, на котором обязательно должны были быть.
Подняв с земли фонтан гравия, Томазо припарковал «феррари» и повел Данаю через старинный дворик к небольшому ресторанчику. В большом кирпичном камине горели длинные поленья, а с кухни доносились приятные аппетитные запахи. Когда они сели за столик, к ним поспешил улыбающийся хозяин, держа в руках любимое вино Томазо.
— Вы должны сесть здесь, — сказал Томазо, пододвигая стул Данаи поближе к себе, — чтобы на ваши волосы падал свет. У вас такие красивые волосы… темно-медные, с оттенком терракоты.
Смущенная его оценивающим взглядом, она отвела глаза.
— А вы знаете, почему я заметил вас на приеме? Потому что вы отличаетесь от других. Нет, не только одеждой, мое внимание привлекли ваши глаза. Вы совсем не завидовали этим женщинам в бриллиантах, когда делали фотографии; вы не завидовали ни их дорогим мехам, ни их богатым мужьям. Подозреваю, что больше всего вас интересовало одно — их успех. И в ваших глазах я прочел желание тоже добиться успеха, carina. Скажите мне, я прав? Еще я вас хочу предупредить, — добавил он, сжимая своей смуглой рукой ее пальцы. — Никогда не открывайте Брахману своих амбиций. Этот человек — эгоманьяк. — Он нахмурился, стараясь подобрать нужное выражение в английском. — Иначе он тут же схватит вас за ухо и выставит за дверь.
