Я же молча порадовалась, что сумка непромокаемая, и купание в замковом рву нисколько не повредило ни ей, ни колбасе.
Оставив блюдо с едой на коленях у мрачного мевретта, я извлекла заветную долбленку с касторовым маслом и, отойдя к распахнутому окну, взялась натирать жак и сапоги. Запах у масла, конечно, премерзкий, зато кираса перестанет коробиться, и трещин на коже не будет. Ну, и с заклепок ржавчина сойдет.
Потом надо почистить и отполировать клеймору и ножи.
За привычной работой грусть отступила. Я даже песенку стала насвистывать, легкомысленную такую, об элвилинской деве, пугающей в лесу поселянина. Все может вылететь из головы, а такая как привяжется!..
Люб навострил ушки, с интересом наблюдая за мной. На лице его писалось, что вот уж чего-чего, а это внятно и понятно. Люби дети тоже чаще всего используют кожаный доспех в своей жизни, и сам он не один такой перечистил.
-- А ты чего поешь? Я такой раньше не слышал...
-- А она приличная? -- розовея, спросила Темулли, приканчивая бутерброд и протягивая лапку за следующим.
Рыжий Люб завел глаза к потолку:
-- Это ты о "Яшмовой орхидее Мерриана"? Дядь Одрин, а зачем вы ее в камине спалили? Папа велел книги старинные уважать, ну и... я так и не понял: а откуда в Мерриане орхидеи? -- с милой непосредственностью докончил он.
Темка расфыркала хлебные крошки. Мевретт закашлялся и побагровел. Скосился на остроухую:
-- И не надейся... такого -- там точно нет!
Потом осторожно взял бутерброд и принюхался:
-- А ее не под седлом вялили?
-- Не-а, -- утешила я.
-- А вы откуда знаете, что в книжке было? -- показав острые зубки, нахально заулыбалась Темулли. -- Читали, да?
-- Мне было достаточно картинок, -- буркнул Мадре себе под нос. Потом понял, что это прозвучало несколько двусмысленно, и поспешно добавил: -- Ну, в смысле, видел, когда сжигал...
-- Я так и поняла, -- еще шире улыбнулась зеленокудрая и отправила в рот остатки второго бутерброда.
Люб, по тому, как покраснела Темулли, догадался, что это была за книжка, и хрюкнул в кулак. М-да... Интересные вещи в библиотеке, оказывается...
-- А ты чего хихикаешь? -- зыркнул на него мевретт и, страдальчески поморщившись, рискнул-таки надкусить бутерброд.
-- Вкусно? -- заботливо спросила Темулли.
-- Нет, -- отрезал Одрин, но бутерброд все-таки съел и смущенно кивнул мне:
-- Э... спасибо...
Темулли хихикнула и с сожалением посмотрела на пустые руки:
-- Да-а... Это было ужасно невкусно... Прямо-таки отвратительно... -- весело улыбнулась она.
