Я умерла?
Нет, похоже, пока нет. Я помнила, что вошла в туннель под бенедектинским аббатством, и была всего лишь в нескольких шагах от своих друзей. Меня напугала тьма, но ведь от этого не падают замертво, правда?
Но я испугалась. Я помнила, что чего-то смертельно испугалась!
А потом все исчезло, и осталась лишь тьма.
Что же со мной случилось?
«Никс! — кричало все во мне. — Помоги мне, Богиня! Пожалуйста, пошли мне хоть какой-нибудь свет!»
«Слушай душой…»
Кажется, я разрыдалась, когда у меня в мозгу прозвучал тихий и нежный голос Богини. Но ее слова отзвучали, а вокруг по-прежнему не было ничего, кроме тьмы и тишины.
Как, черт побери, я могу слушать душой ? Я этого не умею!
Я попыталась успокоиться и прислушаться, но кругом была лишь тишина — сводящая с ума, черная, глухая, абсолютная тишина, которую я не встречала никогда в жизни. Мне не на что было опереться в этом жутком мире, я знала только, что…
Внезапная мысль ослепила меня, и моя голова пошла кругом.
Мне было на что опереться. Однажды я уже сталкивалась с такой тьмой.
Я не могла видеть. Не могла чувствовать. Но я могла заглянуть в себя и найти ту часть своей души, которая понимала, что происходит, и могла вывести меня отсюда.
Шевельнувшиеся во мне воспоминания повели меня куда-то далеко-далеко от этой ночи в туннеле под аббатством. Мое сопротивление таяло, как проносившиеся мимо года, и вот, наконец, ко мне вернулась способность чувствовать.
Это произошло постепенно. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова смогла слышать что-то, кроме собственных мыслей.
Но вот до меня донесся грохот барабана и далекие женские голоса. Затем ко мне вернулось обоняние, и я почувствовала затхлый сырой запах, напомнивший мне о туннеле под аббатством. Наконец я почувствовала прикосновение земли к своей голой спине. У меня было лишь мгновение на то, чтобы осмыслить поток вернувшихся чувств, а затем вернувшееся ощущение реальности заставило меня задрожать от страха. Я была не одна! Я была прижата спиной к земле потому, что чьи-то руки удерживали меня, не давая встать!
И тут он заговорил.
«О нет, Богиня, нет! Только не это! Не допускай этого, прошу тебя!»
Это был голос Калоны. Я хотела закричать и вырваться из его рук, но тело мое мне не подчинялось, и слова, сорвавшиеся с моих губ, не были моими словами.
— Ш-шшш, успокойся, любимый. Я с тобой.
— Ты заманила меня в ловушку! — В его голосе звучал гнев, но его руки еще крепче обвились вокруг моего тела, и я узнала холодный жар его бессмертных объятий.
