— Спасибо, что спас мое сердце…
Старк посмотрел мне в глаза — и все вокруг вдруг исчезло.
— Знай, я всегда сберегу твое сердце, даже если для этого придется отдать свое собственное, — тихо ответил он.
Тогда я наклонилась, поцеловала его в лоб и еле слышно шепнула:
— Постарайся, чтобы до этого не дошло, ладно?
— Договорились, — шепнул мне он.
— Я зайду к тебе вечером, — пообещала я и поспешно отошла к бабушке.
Вместе с сестрой Мэри Анжелой мы осторожно подняли ее на ноги, вывели из комнаты Старка в коридорчик и проводили в соседнюю комнату. Опиравшаяся на мою руку бабушка вдруг показалась мне такой легкой, маленькой и беззащитной, что внутри у меня все снова похолодело от страха.
— Прекрати дергаться, у-ве-тси-а-ге-я, — прошептала бабушка, когда сестра Мэри Анжела взбила подушки и помогла ей поудобнее устроиться в постели.
— Сейчас я дам вам обезболивающее, — сказала бабушке аббатиса. — Потом схожу проверю, плотно ли закрыты жалюзи в комнате Старка и опущены ли шторы, а вы пока поболтайте пару минуток. Но когда я вернусь, вы немедленно выпьете лекарство и ляжете спать.
— Вижу, вы суровая начальница, сестра, — улыбнулась бабушка.
— Рыбак рыбака видит издалека, — усмехнулась в ответ сестра Мэри Анжела и, прошуршав широким черным одеянием, поспешно вышла из комнаты.
Бабушка улыбнулась и похлопала ладонью по кровати, приглашая меня присесть рядом.
— Иди-ка ко мне, у-ве-тси-а-ге-я .
Я села к ней на постель и осторожно поджала под себя ноги, стараясь не потревожить больную.
Бабушкино лицо все еще было покрыто синяками и ожогами от взорвавшейся подушки безопасности, спасшей ей жизнь во время аварии. На губе и щеке темнели стежки швов. Голова была обмотана бинтами, а правая рука скрывалась в устрашающей гипсовой повязке.
— Знаешь, детка, жизнь полна иронии. Мои травмы выглядят так, что хоть детей пугай, но я страдаю от них гораздо меньше, чем ты от своих невидимых ран, — негромко произнесла бабушка.
Я уже открыла рот, собираясь заверить ее, что со мной все в полном порядке, но следующие ее слова заставили меня забыть обо всем.
— И давно ты знаешь, что в тебе воплотилась А-я ?
