Сказав это, я огорчился. Я еще никого и никогда не обещал убить.
– Могли бы, давно убили бы, – пробормотал парень. – Пить есть?
Пострелов дотянулся до своей дверцы и швырнул через плечо крошечную бутылку «Эвиан».
– Что там за тема про двадцать миллионов?
Я онемел, а Голев вздохнул и заметил:
– Ушастый, не отнимешь. А тебе-то что за дело?
И вдруг Володя сказал резко:
– Ваш Ююкин – монстр.
– Естественно. Для вас, мерзавцев, он монстр, – отхлебнув воды, сказал парень.
– Он «крышует» подставной автобизнес.
– Расскажи это Ююкину.
– Я расскажу это Буслаеву. Когда окажусь далеко от Москвы с долей в пять миллионов долларов. Пока Буслаев и такие, как ты, рискуете жизнью за сорок тысяч рублей в месяц, избранные ублюдки типа Ююкина наживают миллионы.
Только сейчас до меня стало доходить, что из уст предложенного Ююкиным в качестве гида молодого человека прозвучала истина, которая вот уже четверть часа бродит в головах всех, кто сидит в «Вольво». За исключением спеца, разумеется.
– Докажи мне, что ты не идиот, и ты получишь свои четыре миллиона, – сказал Володя, и я почувствовал, что в какой-то момент потерял нить разговора. Она ускользнула от меня, коль скоро я не понимаю, о чем говорит Пострелов. – Докажи. Доведи нас до границы, но перед этим по своим каналам обеспечь нас документами и беспрепятственным выездом. И ты получишь то, о чем мечтаешь.
– Откуда тебе знать, о чем я мечтаю? – пробормотал после невероятно длинной паузы спец.
Помимо меня, в машине находились еще двое, которые молчали только потому, что сама идея таких откровений с ментом показалась им оглушительной.
– А о чем ты мечтаешь? Стать капитаном?
– Я капитан.
– Значит, майором?
– Предположим.
– А потом будет мечта стать подполковником? Тускло. Серо. Стремно. Что еще? – трешка в Бирюлево, лабрадор в прихожей, тапочки с заячьими мордами?
– У меня всего одна мечта, – укладываясь поудобнее, пробормотал спец.
– Взять силой Ксюшу Собчак?
– Поменять свой «трехсотый» «Лексус» на «триста пятидесятый».
– Меня радует, что ты не сказал об окончании академии МВД. – Володя говорил уже решительно и громко. – Через неделю мы можем оказаться за рубежом. О деньгах, что у нас в машине, никто не знает. Твое увольнение сочтут за ломку характера. Закосишь под инвалида. С твоим сотрясением получится. И еще через месяц станешь самым богатым пенсионером российской милиции, – пристраиваясь в хвост колонне, намеревавшейся съехать с МКАД, Пострелов добавил: – Я так открыт перед тобой не потому что идиот, а потому что другого выхода нет. Через неделю мы или уедем в Швейцарию, или потеряем деньги. Нам нужны связи в ряде подразделений МВД.
