Я видел Каса.
Он взмыл в воздух и, стараясь сохранить равновесие, как при падении в воду, отчаянно балансировал руками.
А потом рухнул спиной на асфальт, и в лицо его, выбивая фонтан крови, врезался бампер «Мерседеса». Джип словно при ускоренном воспроизведении пленки вздрогнул несколько раз, отшвыривая под колеса мчащейся справа от внедорожника машины моего приятеля Касьяненко. Мертвого Касьяненко.
Машина добила его уже неживое тело и подскочила вверх, словно празднуя такую легкую победу. Опустившись на два правых колеса, она перевернулась и потеряла скорость.
Ее били еще три раза. Сначала легкий грузовик, у которого после удара распахнулись двери фургона и оттуда посыпались пластиковые бутылки с водой. А потом «БМВ»…
Прошив тент грузовика, изделие баварского завода рухнуло сверху на машину, размазавшую Касьяненко по МКАД, и разорвалось. Оно разлетелось в клочья, словно баллон со сжиженным газом. Я так думаю, что газом-то оно и питалось…
Цепочка разорвалась. Последние машины, что уходили на север, были «Мерседес» и «Вольво». А там, где перевернулась похоронившая Касьяненко иномарка, образовалось целое кладбище машин. Место разрыва видно теперь не только с Воробьевых гор, его видно отовсюду. МКАД встала. МКАД продолжает жить. Между двумя этими понятиями – смерть.
Я ослеп от слез. Что это были за слезы, мне невдомек. То ли ветер прорвался сквозь защитные, то ли я просто заплакал. Я не знаю, что это было.
Но я знал точно, что теперь нужно делать.
– Новый приказ! – слышал я в наушниках голос Мерцалова. – Третьего брать живым! Ты понял меня?! Звонил Ююкин, третий ему нужен живым!..
А я плевать хотел, что нужно этому роготрясу! Видел ли он, что они сделали с Касьяненко?
– Отставить! – орал Мерцалов, понимая, что я снимаю крепление и скольжу на фале вниз. – Ты что, не понял, идиот?!
Вертолет ушел влево. Кажется, Мерцалов понял, что я собираюсь делать.
Наивное дитя войны…
Выхватив из-за спины пускатель «кошки», я выбросил руку вперед и нажал на спуск.
Туго отдав в плечо, устройство сработало, и в сторону джипа, оставляя за собой серый плетеный хвост, помчалась «кошачья лапка» с еще поджатыми «коготками».
Прошив крышу «Мерседеса» в районе заднего сиденья, она прошила и сиденье – я знаю, что может прошить «кошка». Я хорошо знаю, как сделать так, чтобы она выпустила «коготки». Я знаю, где у нее «почесать», чтобы она «мяукнула».
