Инди рассмеялся, а Шеннон поднес корнет к губам. Оркестр завел бесшабашную мелодию, и танцплощадка заполнилась народом. Откинувшись на спинку стула, Инди отдался во власть музыки. Истинный джаз – это вопль неприкрытых чувств, песнь горя и счастья. Люди за остальными столиками второго этажа смотрели на танцплощадку, будто там идет специально устроенное для них представление. Кое-кто щелкал пальцами в синкопированном ритме, остальные просто глазели; для большинства белых, осмелившихся вторгнуться в эту округу, такого вполне достаточно.
Минут пять спустя оркестр ушел на перерыв, а Шеннон заспешил наверх, по пути утирая лоб полотенцем. Пробираясь к столику Инди, он раскланивался направо и налево и пару раз задержался, чтобы обменяться несколькими словами с завсегдатаями. Инди поднялся ему навстречу. Не ограничившись крепким рукопожатием, они похлопали друг друга по плечам.
– Значит, ты в самом деле здесь, – воскликнул Шеннон. – Я получил твою телеграмму, но все равно, как-то не верилось.
– Мне и самому не верится, – отозвался Инди, усаживаясь. – Будто все это мне пригрезилось.
– Ну-ну, здесь тебе не «Страна грез». Она в конце улицы. Тут мы грезить не позволяем.
Инди рассмеялся, и на мгновение вдруг припомнил сегодняшний сон. «D означает дуир… D означает дуир…» Там что-то было о проведенных в джунглях и напрочь позабытых днях. Там что-то такое разыгралось, вроде грез. Грез, похороненных на дне памяти.
– Ну, и как тебе заведение? – поинтересовался Шеннон.
– Примерно такое, как я предполагал.
– Тебе и половины не ведомо, Инди, уж поверь на слово.
– В каком это смысле?
– Знаешь ли, ведь заведение принадлежит нам.
– Кому это «нам»?
– Мне с братьями, а то кому же? Этакое негласное владение. Негр – управляющий, знаешь ли.
– В самом деле? Тогда меня удивляет, что ты не пускаешь белых на первый этаж. Когда мы прежде ходили с тобой послушать джаз, тебя подобное всегда возмущало.
– Да знаю, знаю. Мне пришлось сделать братьям такую уступку. Видишь ли, если мы устроим тут бедлам, то привлечем внимание к заведению, а вот как раз это-то для нас и нежелательно. У нас и так бед невпроворот.
Официантка поставила перед Шенноном стакан содовой, а Инди дала еще порцию «Кока-колы». Шеннон тут же извлек из кармана пиджака плоскую флягу.
– Хочешь джину?
– Я погляжу, ты совсем не меняешься.
Шеннон сдобрил напиток Инди спиртным; потом, наливая джин в содовую, поразмыслил над замечанием друга.
– А вот на сей счет не уверен. Инди, ты будешь поражен.
