Они вышли уже в девятом часу, и селение не казалось ни оживленным, ни вымершим. Шагая по булыжной мостовой при тусклом свете уличных фонарей, они встретили человек восемь обычных в этот час прохожих. Хотя еще стоял август, по ночам в Уиторне стало прохладно, и Дейрдра радовалась, что надела кофту.
– Вот видишь, никакого тумана, – сказал Инди, бросив взгляд на серпик месяца. – Тебе все приснилось, и только.
– Надеюсь, ты-то не снишься? – стиснула она его руку.
– Увы, я реален.
Проходя мимо харчевни, Дейрдра взглянула в ту сторону и покачала головой.
– Прежде все было таким странным, таким непохожим…
Пройдя еще пару кварталов, они вышли на околицу.
– Вечер такой чудесный, – сказала Дейрдра. – Пошли дальше!
Инди оглянулся на дома.
– Ладно, но не слишком далеко.
Дома быстро затерялись в ночи, и лишь стволы берез белели по обе стороны дороги. Лунный свет посеребрил листву, и роща стояла, будто зачарованная. Дейрдра отпустила пару реплик о холодном вечере, о свежих ароматах земли и леса. А чуть позже поинтересовалась:
– Ты говорил с Джоанной нынче вечером?
– Нет. Как-то не было случая.
– Она подумывает, не прикрыть ли лавочку с раскопками. Считает, что оставаться здесь слишком опасно.
– Может, она и права.
Дейрдра искоса поглядела на спутника.
– Пожалуй, твой друг, этот Джек, приехал в неудачный момент.
– На мой взгляд, он прибыл очень вовремя. Не покажись он – вряд ли я болтал бы с тобой нынче вечером.
– Тогда я рада, что он приехал, – она снова пожала Инди руку. – А как вы с ним познакомились?
– В колледже мы спали в одном дортуаре. А когда перешли на старшие курсы, то взяли одну комнату на двоих. Он был единственным парнем из всего дортика, которого я мог терпеть под боком.
– Почему это?
– Не знаю. Может, потому что у него определенный подход к жизни. Он учился на бизнесмена, но еще играл в джазе – как раз это и решило его судьбу.
– И что ж это за подход?
– В чем-то похожий на его музыку – он ставит акцент не на сильную долю, а на слабую, или вообще за тактом. Странный акцент – там, где не ждешь. – Инди бросил взгляд на Дейрдру, гадая, понимает ли она его слова. – Так неожиданность из исключения становится правилом. Ты поняла?
Она задумчиво кивнула.
– Значит, он выбрал странную долю.
– Как-как?
– Я и о музыке, и о жизни.
– Пожалуй, – рассмеялся Инди. – Ни разу не рассматривал это в таком свете.
– А ты? У тебя доля не странная?
– Странная, – снова засмеялся он, – от слова «странствовать». Я не хожу торной дорогой. Археология в чем-то похожа на джаз – есть основная схема, от которой нужно плясать, но все равно приходится импровизировать, создавая сплав достоверного с возможным. По крайней мере, я так к ней отношусь.
