Волшебная мормышка | страница 21
Щуку также можно ловить на весьма распространенную у нас снасть, которая называется балабайкой. Балабайка легко компенсирует недостатки кружка и жерлицы. Учитывая величину наших водоемов, одесские рыбаки применяют кружки крайне редко, разве что на небольших озерах. Жерлица, сама по себе, была бы неплохой снастью, если бы не нуждалась в постоянной страховке. Её обязательно нужно привязывать к тычкам (гибкая палка различного предназначения), а это не так уж удобно. Балабайка представляет собой подобие стационарного кружка. Это, пожалуй, самая простая снасть: на кусок пенопласта, одновременно служащего мотовилом и поплавком, наматывается отрезок месины, на конце которой устанавливается грузило. Неподалеку от него крепится поводок с крючком. Преимущество балабайки состоит в том, что она может быть поставлена в любой точке водоема, даже с очень быстрым течением. Чаще всего балабайка применяется при ловле судака. В этом случае большое значение имеет вес и форма грузила. Идеальной формы можно добиться, если отлить его в разливной суповой ложке. Грузило примет форму парашюта и будет весить от 300 до 500 граммов; даже очень крупный хищник не утащит балабайку далеко от того места, где вы её установили. Во всяком случае, почти шестикилограммовый гигант, польстившийся на ферину, которой я наживил балабайку на Тилигуле, смог пройти с таким «парашютом», свисающим из пасти, не более двадцати метров.
Однажды мне удалось поймать на один крючок сразу двух судаков. Впрочем, моей заслуги здесь нет, все сделала балабайка. Сперва на бычка сел, так называемый, чопик, а вот его впоследствии заглотил полуторакилограммовый экземпляр. Ловля на балабайки, как правило, идет вслепую; невозможно даже предугадать, какой величины рыба польстится на наживку. С одинаковым успехом на крючок может сесть и двухсотграммовая маломерка, и громадная рыбина. Несколько лет назад я попытался найти ответ: можно ли ловить на балабайки исключительно крупных рыб? В конце концов решение было найдено, благодаря воспоминаниям Василия Ивановича Камоликова.
Фары выхватывали из темноты обочину дороги, колеса машины пожирали трассу километр за километром, а до села Троицкого, куда мы ехали на рыбалку, было ещё далеко. Василий Иванович, удобно расположившись на заднем сидении, убивал время рыбацкими мемуарами:
— Вот лет тридцать назад, помню, в Прибалтике. Места там сказочные; как-то иду на рыбалку, смотрю — рыбаки лодку спускают и сетку в неё кладут. А в сетке плотва отборная, до килограмма. «Ну, говорю, — хорошую рыбку поймали». «Какая рыбка, они, значит, отвечают, — это наживка для щуки». «А какая же щука у вас», — спрашиваю. «Да килограммов в шесть-семь, щука ведь рыбу в пол своего веса взять может».
