– А ещё мы хотим менять золото и меха на людей.
– Людей? – искренне поразился Беклемишев. – Государь наш, Михайло Фёдорович, силы свои кладёт для вызволения полоняников наших из магометанской неволи! Выручить их, кого нехристи увели в полон, – начал закипать воевода, – а ты хочешь, чтобы мы разбойному племени уподобились?! Что бы учинили рабскую торговлю?
– Погоди, воевода, – начал было майор, но был прерван очередным взрывом праведных эмоций енисейца.
– Не может государь наш торговать своими подданными, аки цыплятами! Пошто се? – небрежным движением руки Беклемишев отпихнул подальше от себя меха.
– Не нужны нам рабы, люди нам надобны. Не можете своих – понятно, мы возьмём литвинов, ливонцев, ляхов, финнов – людишек с порубежья московского.
– И какова цена подушная будет? – хмуро спросил после некоторой паузы воевода.
– Уж в этом мы сойдёмся, а цену дадим высокую. А это в задаток оставлю, Василий Михалойвич.
Беклемишев тотчас упрятал ценности в кованый железом сундук с хитрющим замком и предложил пройти в трапезную. А там воевода нежданно для себя попал под перекрёстный допрос, что учинили ему Грауль с Кабаржицким.
Ночью Игоря разбудил Грауль:
– Игорь, енисейцы шумят! По-моему, они полезли на бот, а там ховались Савка с Богданом, успокоили их. У воеводы истерика, скоро тут будет тесно.
Владимир взволнованно посматривал в приоткрытую дверь их комнаты, куда залетали звучащие в доме возбуждённые голоса. Как и говорил Павел по лестнице, ведущей на второй этаж дома, где ночевали ангарцы, застучали тяжёлые сапоги.
– Володя, сними парализатор с предохранителя, – спокойным голосом сказал Матусевич, – и в голову не целься, если дело дойдёт до крайнего. Отойди от двери!
Тут же в комнату шумно ворвался Беклемишев:
– Почто люди твои казачков моих жизни лишили?! – выкрикнул он.
– Погоди-погоди, воевода, – Матусевич выставил вперёд ладони, показывая своё намерение разрешить дело миром. – Что случилось-то? Я своим людям говорил ночью не высовываться из дома, неужели они выходили?
– Нет, это случилось на причале!
– Раз так, айда на причал, воевода, – предложил Игорь.
К тому времени, как небольшая толпа подошла к Енисею, парализованные казаки начали очухиваться. Оказалось, что они после того, как ангарцы ушли в острог, чтобы попариться в бане, наблюдали за ботом – остался ли на нём кто-нибудь. А так как корабль был крытым – с тремя каютами и небольшим трюмом, разглядеть кого-либо в нём было весьма затруднительно. Наконец, глубокой ночью, так и не заметив никакого движения на борту, енисейцы решились осмотреть корабль ангарцев поближе.
