– Когда этот ваш Радек доведёт до ума свой масло-дизель? Яйцеголовых на два института, а они всё волыну тянут, – бормотал один из матусевцев, сидевший на вёслах.
– Ну так и помог бы идеями, – ответил его сосед – медбрат из Мурманска.
– Не мой профиль. А ты лучше подумай, сколько нам обратно грести придётся, – усмехнулся спецназовец.
Собственно, для дизеля нет никакой разницы, заливают в него солярку или подсолнечное масло, в случае с ангарцами масло идёт конопляное. Кстати, биотопливо сгорает в двигателе значительно лучше, чем солярка, и делает выхлоп более чистым, что немаловажно. Для получения хорошего биодизельного топлива достаточно смешать девять частей масла с одной частью метилового спирта, добавить немного щелочи для ускорения реакции, да подогреть полученную смесь до шестидесяти градусов и немного подождать. В результате масло распадается на метиловый эфир, который сливается и заливается в топливный бак, и на оседающий на дно глицерин. Глицерин потом забирался медиками на свои нужды. Проблема встала только из-за смесительной установки, Радек хотел устроить нечто похожее на реакторную колонну, но его останавливала несовершенная пока металлургия Ангарии. Приходилось всё делать в уже привычных условиях, по упрощённой технологии – зато скоро можно нагрузить работой все девять дизельных моторов от лодок.
Через несколько часов вдали стали видны стены Енисейского острога, который поначалу показался Матусевичу несколько неказистым после осмотренных им Удинска и Владиангарска. Стены и башни были невысоки, казалось, что их будет несложно преодолеть, даже туземцам, будь у них хоть какой опыт в этом деле. Однако подойдя поближе к острогу, Игорь удивился – неказистый издали, вблизи Енисейск производил большее впечатление. Широкие, окованные железом ворота, квадратные, будто влитые башни, крепкие стены, часовые на стенах, всё это смотрелось уже несколько серьёзней. А у причала уже собиралась небольшая толпа. Матусевич дал время Беклемишеву, чтобы тот подготовился к встрече ангарцев, приказав сушить вёсла и, используя течение, маневрировать к причалу. Игорь и его люди времени тоже не теряли, заранее поддев под одежду свои бронежилеты, которые вызывали трепетную зависть у всех военных из Российской Федерации – от полковника Смирнова до последнего матроса. Почти невесомые, по сравнению со стандартными армейскими бронниками, они к тому же были пластинчатыми, то есть облегали фигуру и, что немаловажно, энергия пули, попадавшей в бронежилет, гасилась за счёт вязкого первого слоя защитного покрытия жилета. Синяки были, конечно, но не столь болезненные. Заряды парализаторов были на максимуме – мало ли чего удумает царский воевода, а в плен попадать ангарцам никак нельзя. Один товарищ Матусевича, капитан Павел Грауль, взял весьма объёмный кошель с золотыми монетами, а второй, капитан Кабаржицкий – мешок со скатанными шкурками чернобурой лисицы и соболя лучшей выделки. Игорь же захватил подарок от Соколова – кожаный патронташ к ружью, подаренному ранее Василию Михайловичу. Презент был выполнен в виде сумки, на которой был вшит герб Ангарии и вензель князя Сокола. Патронташ, естественно, был наполнен. Когда бот уже встал у причала и троица ангарцев стояла на мостках, Матусевич заметил неспешно идущего к реке Беклемишева. У берега он встал, ожидая что майор сам подойдёт к нему. Встреча была скупа на эмоции, похоже воевода обиделся на то, что князь сам не приехал и показал это Игорю, посетовав на отсутствие княжеского стяга на корабле ангарцев.
