Но Годунов не дремал и, вовремя уведомленный своими шпионами, до времени избегая огласки, вступил в объяснения с митрополитом. Называя развод беззаконием, правитель, ссылаясь на молодость Феодора и Ирины, отвергал неплодие царицы, допуская возможность царя еще иметь от нее потомков. Если бы даже, продолжал Годунов, сестра моя и действительно была неплодною, то после царя Феодора Ивановича останется еще законный наследник в лице его брата царевича Димитрия угличского… Не столько убежденный этими доводами, сколько боязнью навлечь на себя месть правителя, Дионисий дал ему слово за себя и за своих единомышленников не поднимать вопроса о разводе; Годунов, со своей стороны, дал клятву митрополиту не преследовать заговорщиков. На первый случай ограничился одною только жертвою, княжною Мстиславской, которую приказал постричь в монахини. Времени, однако же, терять было нечего, и правителю для спасения собственной головы следовало погубить Шуйских. Один из их холопов, подкупленный и задаренный Годуновым, явился во дворец с изветом, будто Шуйские, составив заговор с московскими купцами, умышляют изменить царю. Немедленно взяты были под стражу Шуйские, князья Татевы, Урусовы, Колычевы, Быкасовы, множество дворян и именитых купцов… Нарядили суд: вельмож и бояр допрашивали устно, купцов, слуг пытками. Никто не подтвердил истины доноса, и, несмотря на то, ни один из замешанных в заговоре не был оправдан, и все они понесли более или менее тяжкие наказания. Андрей Иванович Шуйский был сослан в Каргополь, Иван Петрович — на Белоозеро; Василий Федорович Скопин-Шуйский был лишен звания наместника; князя Татева сослали в Астрахань; Колычева в Нижний… прочих кого в Вологду, кого в Сибирь. Московским купцам Федору Ногаю и шести его сообщникам отрублены были головы на площади. Митрополит Дионисий и Крутицкий архиепископ Варлам, ходатайствовавшие пред царем за невинно наказуемых, были отрешены от должностей и заточены по монастырям. В митрополиты, на место Дионисия, посвящен был Иов, архиепископ Ростовский. Князья Андрей и Иван Шуйские недолго томились в заточении — по повелению Годунова вскоре оба были тайно удавлены!
Расходилась рука у правителя. Воспитанник опричнины, зять Малюты, отведав крови, подобно хищному зверю, рассвирепел и отыскал новых жертв, которые принес своему властолюбию. Озираясь завистливым оком на вельмож, бояр и сродников семьи царской, Годунов остановился на дочери покойного князя Владимира Андреевича, Марии Владимировне, вдове ливонского королевича Магнуса. Он вызвал ее вместе с малолетнею дочерью из Пильтана в Москву, обещая ей богатый удел и жениха. Обольщенная обещаниями, Мария Владимировна поспешила на родину, и здесь ожидало ее насильственное пострижение и смерть дочери, отравленной по приказанию Годунова. Вдова Магнуса (в инокинях Марфа) скончалась через восемь лет после дочери — 13 июня 1597 года; та и другая погребены в церкви Успения в Троицко-Сергиевской лавре… Там же, близ храма, на кладбище под железным навесом показывают посетителям четыре гробницы с именами
