Всадники, опустив копья, дали шпоры коням, сшиблись: копье Монтгомери переломилось, и обломок оружия, с силой отскочив, пробил решетку забрала у королевского шлема и глубоко вонзился в глаз Генриху П. Оглушенный, окровавленный король упал с седла, прося помощи и в то же время отклоняя от несчастного противника малейшее обвинение в злом умысле на свою жизнь. Воплями ужаса, рыданиями и всеобщей суматохой сменились недавние рукоплескания и радостные возгласы.
На другой день, 10 июля 1559 года король Генрих II скончался, оставив престол своему сыну, пятнадцатилетнему Франциску II, слабая голова которого послужила для короны тем же, чем служит для парика парикмахерская кукла; настоящую королевскую власть прибрали к рукам Гизы и Катерина Медичи, полюбовно разделив ее между собой. Герцог Гиз принял на себя заведование войсками, брат его кардинал — финансы, духовную и судебную власти, Катерина Медичи — двор, со всеми его интригами, внешними и внутренними. Перемена правления дала себя знать на первых порах: Бертранди был уволен от должности канцлера и заменен вызванным из изгнания Оливье; коннетабль сослан, кардинал Турнон вызван; у Дианы де Пуатье отняты были драгоценности, мебель и картины, подаренные ей покойным королем, великолепный дом ее, отель Шенонсо, отобран для Марии Стюарт, уступившей за это бывшей фаворитке замок Шомон на Луаре, куда и попросили удалиться недавнюю повелительницу Франции. Отшатнулись от нее все, как от зачумленной, кроме графа де Бриссак, не только сохранившего к ней свои нежные чувства, но еще имевшего мужество ходатайствовать за нее у всемогущих Гизов.
Диана де Пуатье умерла в своем замке Анэ /Anet/ в 1566 году, оставив по себе память, во-первых, удивительной красавицы, во-вторых, — относительно — довольно доброй женщины, так как вред, принесенный ею государству, был /опять — таки относительно/ не так велик, каким мог бы быть, если бы на ее месте находилась женщина повластолюбивее, а главное — похитрее и полукавее.
Франциск II короновался в Реймсе 21 сентября 1559 года, и это великое торжество было ознаменовано щедротами и милостями, оказанными людям преимущественно недостойным, по указанию Гизов. Достойные были обойдены. Королева Мария, покорная воле своих дядей, ласками своими вымогала согласие у своего мужа-мальчика во всех тех случаях, когда он пытался идти наперекор их воле. Глухой ропот поднялся в народе, дворянство не скрывало своего негодования на двух временщиков, так бесстыдно присвоивших королевскую власть. Для обуздания и усмирения негодующих повсеместно при парламентах были учреждены сыскные комиссии под именем огненных палат /chambres ardentes/ с легионами шпионов и сыщиков. Хватали и заточали в тюрьмы всех и каждого, кто только осмеливался поднимать свой голос против повелений королевских, сочиненных и редактированных Гизами; вместе с тем, разумеется, не было спуску и протестантам. Король ни во что не входил, его всячески отдаляли от дел правления, и все его время проходило в забавах, разъездах по загородным дворцам, поездках на охоту, а самое главное — в наслаждениях, целый рой которых он находил в объятьях Марии, любимой им до обожания. Чувственность окончательно поработила слабый ум Франциска, а этого-то и домогались Гизы, отчасти даже и Катерина Медичи.
