Жители Гента взбунтовались и, намереваясь отложиться от подданства Карлу V, предложили Франциску взять их под свое высокое покровительство. Король был волен принять их предложение или не принять, но выдавать их головой Карлу V, в чаянии получить от того в награду Миланское герцогство — это было делом, недостойным короля, имевшего претензии на прозвище рыцаря. Франциск I, как мы уже говорили, имел о честности вообще какие-то дикие понятия. Донос короля на гентцев, удержавший восстание в тесных пределах, дал императору время собраться с силами и, пользуясь расположением Франциска, надежду получить от него дозволение пройти через Францию с войсками в мятежные области для их наказания. Согласиться на просьбу императора без совещания со своими приближенными Франциску было невозможно. На совете, созванном по этому случаю, кардинал Турнон предложил королю: победителю своему при Павии отказать в его просьбе. Отказ, не унижая короля, вполне согласовался с видами тогдашней политики. Коннетабль Монморанси со своей стороны советовал Франциску дозволить императору пройти с войсками в Гент, но с условием вознаградить короля французского за эту любезность герцогством Миланским. Герцогиня д'Этамп убеждала Франциска согласиться на пропуск Карла V без всяких условий, но при появлении его в пределах Франции захватить в плен и держать в плену до тех пор, покуда император не согласится на всевозможные уступки и совершенное уничтожение мадридского договора. Поступок бессовестный, но зато весьма выгодный. Франциск I призадумался, однако же ответил Карлу V радушным согласием пропустить его в Гент вместе с войсками. Встреча императора на границе была препоручена коннетаблю, король же ожидал своего державного гостя в Шательро. Отправляясь в Бидасао, Монморанси обещал королю уладить все дело как нельзя лучше и путем хитрых переговоров выманить у Карла V дарственную запись /инвеституру/ на желанное Миланское герцогство. На предложение коннетабля отблагодарить французского короля таким прекрасным подарком, Карл V отвечал великодушным согласием без малейшего колебания. Монморанси торжествовал вдвойне: ему было лестно, во-первых, перехитрить такого искусного дипломата, каковым был император германский; во-вторых, счастливый исход переговоров сажал на мель герцогиню д'Этамп, с ее коварным советом захватить гостя в плен ради вымогательства от него тех выгод для державы французской, на которые он теперь добровольно соглашался. Честный и доверчивый Монморанси упустил из виду одно обстоятельство, довольно важное: Карл V обещал инвеституру на словах, а на устные обещания императора германского полагаться не следовало.
