— Климат! — объяснил старичок. — Здесь, в тропиках, полную форму выдержать невозможно.
Казначей показал Эдварду бенгало правительственного контролёра.
Бамбуковое бенгало стояло в стороне, на пригорке.
— Здесь никого нет? — спросил Эдвард.
Из низенькой пристройки-кухни вышел худой малаец в зелёном тенданге — головной повязке. Малаец выпрямился на пороге, сложил крестом руки на груди и низко поклонился Эдварду.
— Это Темал, слуга прежнего контролёра, — объяснил казначей. — Он может услуживать и вам, менгер Деккер.
Малаец снова сложил руки и низко поклонился.
— Хорошо, — сказал Эдвард и вошёл в бенгало.
Неприятная дрожь пробрала Эдварда: на столе стояла нетронутая тарелка заплесневелого риса, точно ожидая кого-то, кто так и не пришёл к обеду.
— Разве прежний контролёр уехал отсюда неожиданно? — спросил Эдвард старичка-казначея.
Никто не ответил ему. Эдвард обернулся: старичок уже исчез!
Эдвард прошёл во вторую комнату. Он увидел постель, приготовленную ко сну. Слой многодневной пыли покрывал подушку, простыни и откинутое одеяло.
«Что такое? Что случилось с прежним контролёром?..»
Темал по-прежнему стоял на пороге своей кухни.
— Поди сюда, Темал! — попросил Эдвард.
Но Темал не сдвинулся с порога.
— Иди сюда! — повторил Эдвард. — Расскажи мне, что здесь произошло.
Темал молчал.
— Он умер? — спросил Эдвард, показывая на нетронутый рис.
Темал испуганно затряс головой и не сказал ни слова.
— Приготовь мне постель, — сказал Эдвард. — Убери всё это, — он показал на пыльные простыни, — и достань свежее бельё из чемодана.
— Не надо, туван![14] — сказал Темал. Он умоляюще сложил руки и, низко склонившись, коснулся лбом порога. — Не оставайся в доме, туван. Лучше переночуй здесь! — он указал на свою пристройку.
Эдвард огляделся. В окнах не было стёкол, на ночь они закрывались тростниковыми щитами; огромные щели виднелись в расшатанном полу.
Жутко показалось Эдварду провести ночь в этом зыбком бамбуковом домишке, отсыревшем от ливней.
— Хорошо, будем ночевать в кухне, — сказал Эдвард.
Они расположились в пристройке. Темал раздул жаровню, сварил кофе. Эдвард вышел на низкую веранду. Солнце зашло, всё кругом потемнело. Пустыри обступили его бамбуковый дом. Эдвард хотел спрыгнуть с веранды в сад.
— Не ходи, туван, не ходи! — Темал вцепился ему в руку.
— Почему? Что такое?
— Разве ты не видишь? Это дикое место!.. Здесь тигры ходят, едва стемнеет… Никуда не ходи до утра, туван!..
Ночью Эдвард действительно слышал рычание тигра. Всё замерло в темноте, — казалось, тонкие стены дома застыли, насторожившись. Эдвард вынул пистолеты, захваченные в Паданге. Рычание и яростный хрип послышались совсем близко, почти у самой ограды дома, потом опять отдалились. Что-то привлекало зверя — какая-то близкая добыча. Дважды Эдвард слышал чей-то вскрик, испуганные человеческие голоса, потом что-то с треском падало в темноте, и тигр яростно фыркал, как обозлившаяся кошка. Эдвард не мог заснуть. Едва рассвело, он встал и выглянул из дверей.
