— Лучше я с вами, — сказал просяще Степан и проверил, не потерялся ли из-за пазухи пистолет.
— Со мною нельзя.
— Вы будете портить этот… усилитель?
— Уж теперь в аппаратную и мышь не проскочит. — Инженер оглянулся, машина вильнула. — А, черт!.. Действительно, надо было его…
— Ну уж нет, — сказал Степке.
— Не знаю. Одну толковую мысль он мне подал… Не знаю… Слушай, Степа, Если встретишь меня — тикай. Не попадайся на глаза еще пуще, чем всем остальным.
— Почему?
— Если меня снова обработают, я же тебя и выдам.
Машина опять вильнула. Степка спросил:
— А почему он «сентиментальный боксер»?
— Он хороший человек, — с тоской сказал Портнов. — Очень хороший. Не то что убить — ударить человека не может. Я торможу. Приехали.
«Эге, такой дядька, да еще боксер, ударить не может, — как бы не так!» — подумал Степан, и в расчете на то, что сзади окажется погоня и некогда будет останавливаться и вдвоем с инженером они примчатся на телескоп и там устроят, Степка спросил неторопливо:
— А кто такой эйч-бамб?
— Водородная бомба по-английски, — сказал инженер и нажал на тормоз.
Степка втянул голову в плечи.
— Ну, иди. Спокойно иди, я любой ценой — любой, понимаешь? — продержусь, а ты действуй спокойно. И берегись, вся надежда на тебя.
— А вы туда не езжайте! Зачем едете?
— Для отвода глаз. Насчет тебя Благоволин не знает, а меня станут искать. И все равно отыщут. Прощай.
Он чмокнул Степку в лоб, вытолкнул из машины, крикнул; «Попробую их обогнать!» — и умчался.
На повороте его занесло влево, мотор взревел, и Степан опять остался один.
СУРЕН ДАВИДОВИЧ
В это время я, Алешка Соколов, сидел рядом с Суреном Давидовичем на опорной плите зеленой штуки, похожей на перевернутую огромную пробку от графина. Чуть левее Сура расселся толстый заяц с необыкновенно независимым, залихватским таким видом, вытянув задние лапы, так что они торчали далеко вперед я немного вверх. В жизни бы не подумал, что зайцы могут сидеть таким манером! Его вид поразил меня даже сильнее, чем невидимый забор вокруг «зоны корабля». Сильнее, чем здоровое, легкое дыхание Сура. Наверно, от беготни у меня мозги замутились или что-то в этом роде — я сидел и таращился на зайца, пока не сообразил, отчего он так сидит, вытянув задние ноги по-господски. Зайцы и кролики сидят, всегда поджав задние ноги, правда? Потому что боятся. Они все время наготове — прыгнуть и удрать, а чтобы прыгнуть сразу, задние ноги им приходится держать согнутыми, Я путано объясняю. Этого и объяснить нельзя. Не будь рядом со мною Сура, я бы испугался этого зайца.
