Тогда Томас вспомнил о надписи на воротах лагеря и сказал себе: "Теперь уже не до шуток". Он услышал шум моря и прыгнул. В этот миг Томас, как и каждый, кто прыгал, казался, наверное, очень смешным, так как югендфюреры всякий раз раскатисто хохотали. И сейчас Томас снова вспомнил все это: необъяснимый страх перед тем, что его ожидало, дыхание смерти, внезапно вторгшейся в жизнь, прыжок, падение, которое казалось бесконечным и сопровождалось взрывами смеха.
Вся его жизнь, все эти восемнадцать лет промелькнули перед глазами Томаса, восемнадцать лет, и самыми неизгладимыми событиями за прошедшие годы были тот прыжок и три выстрела в мишень сегодня на стрельбище. И вот теперь с высоты этих лет Томас рухнул в неизвестность, в темноту. Он упал на самое дно, тело его содрогнулось, он открыл глаза - рядом лежала она, убитая, мертвая. Томас задрожал и пустился было бежать.
Но Иозеф схватил его за плечо.
- Ты куда? - заорал на него Иозеф.
Томас молчал. Ему хотелось только одного: убежать далеко-далеко отсюда. Но об этом незачем было говорить Иозефу. Тут ему пришло кое-что на ум. Он пролепетал:
- Да я хотел принести лопату... Надо же ее похоронить...
- Так, так, - сказал Иозеф. - Принести лопату...
Ишь ты, какой прыткий! - Он крепче вцепился в воротник своего товарища, а левой рукой схватил штык.
Томас не видел этого, он только услышал лязг металла.
- Ты что? - беззвучно спросил он.
К нему подошел Карл.
- Продать нас хотел? - спросил он.
Только теперь Томас все понял. Резким движением он вырвался и тоже замахнулся. Но Иозеф уже держал в руке штык, а Карл поднял винтовку.
Томас опустил руку.
- Вы с ума сошли, - сказал он.
Они не отвечали и молча следили друг за другом.
- Оставьте меня в покое! - проговорил Томас.
Они не отвечали. Томас пошатнулся. В глазах у него потемнело. Ему сделалось дурно.
- Это было бы тебе на руку, - услышал он голос Иозефа. - Он хочет, чтобы его оставили в покое!
Он не стрелял. Хочет удрать. Хочет остаться чистеньким. А нас продать. Предатель!
Томас собрался с силами.
- Я никого не хочу продавать, - пролепетал он.
- Пусть он тоже выстрелит. Тогда и он будет соучастником, - сказал Иозеф Карлу.
- То есть как это? - спросил Карл.
- Пусть тоже выстрелит, как мы.
- В нее?
- Да, - зарычал Иозеф, - да!
- Нет, нет, только не это, - в ужасе простонал Томас.
Карл тоже возразил.
- К чему лишний шум, - сказал он.
Он поднял винтовку и прицелился Томасу в грудь.
