«Вся наша жизнь — игра!». Провокации…
— Входи, входи. Не стой столбом.
Я вошел в кабинет. Первый раз я был приглашен лично к Отцу. Кабинет был до боли аскетичен. Ни картин, ни постеров, ни фотографий, голая и холодная рациональность, ни одного лишнего предмета, способного указать на личные пристрастия владельца этой обители. Отец сидел за столом, методично стуча по клавишам клавиатуры.
— Присаживайся майор. Мне еще нужно пару минут.
Пройдя к стулу, стоящему возле стола, я уселся на него. Созерцать в кабинете было нечего. Пришлось уставиться в табличку на столе, сделанную из прозрачного плексигласа. Читать наоборот было неудобно, но я узнал слова бывшего третьего американского президента Томаса Джефферсона: «Древо свободы, время от времени, нужно поливать кровью патриотов и тиранов». Ха, а вот это уже о чем-то говорит. Ясно одно, человек, чей стол украшен подобной цитатой, скорее всего, патриот, преданный своему делу, готовый на все для выполнения поставленной задачи.
Отец протянул руку к селекторной связи. Нажал клавишу.
— Маринина ко мне, — потребовал Отец и убрал палец с кнопки. Поднял свои серые, холодные как лед глаза на меня. Цепкий, внимательный взгляд, в котором проступают мудрость и знание. Да, именно такой взгляд можно назвать «осязаемый».
— Кофе, чай пьешь? — спросил Отец.
— Так точно, пью. Чай предпочтительнее.
— Ты эти строевые замашки брось, — произнес Отец, поднимаясь из-за стола.
Я хотел встать, как того требует устав и субординация, но его жест остановил меня.
— Сиди, в ногах правды нет.
А вот следующее действие меня удивило. Отец включил электрочайник, стоящий в углу комнаты, взял три кружки, насыпал в них по ложке растворимого кофе. Замер, уставившись в, начинающий шуметь, чайник.
— Разрешите? — на пороге появился Маринин. Этот молодой капитан появлялся на базе редко, насколько я знал, он был связным с базой, расположенной в самой Припяти.
— Входи, — не оборачиваясь, ответил Отец, — присаживайся, сейчас чай будет.
Маринин прошествовал к столу, сел напротив меня, кивнул и протянул руку. Рукопожатие было крепким.
Закипевший чайник щелкнул. Отец разлил кипяток по кружкам и в два захода перенес на свой стол. Достал печенье.
— Угощайтесь, — предложил Отец, доставая тарелку с печеньем.
Сделав по паре глоткой напитка, похрустев предложенным печеньем, я и Маринин уставились на Отца. Ну не для чаепития же он нас позвал. Отец смотрел то на Маринина, то на меня. Поставил чашку на стол.
