Он поднял кулак! Он убьет тебя! О боже!"
Он увидел, как крестьянин с развевающейся на ветру бородой подходит все ближе и поднимает над головой отца огромный камень.
- Берегись, - закричал он, - беги, беги!
Жандарм увидел, как на губах юноши вздулись пузыри от последнего вздоха.
- Спасайся! - закричал солдат из последних сил.
Жандарм полевой жандармерии Якоб Каумиц увидел, как лопнули пузыри на губах молодого солдата.
- Это же жандарм, - вдруг сказал себе юноша.
Действительность вновь ворвалась в его сознание, как молния. Он ощутил ее, как острый луч, насквозь пронизывающий его мозг, и он закричал от боли.
И, рыча от боли, он увидел прямо над собой лицо жандарма. Это лицо неотвратимо надвигалось на него, неотвратимо, как месть. Молодой солдат увидел белки в приближающихся глазах, и вдруг он увидел, как эти глаза гаснут, и увидел, как жандарм падает.
"Солнце заходит, - подумал он. - Глаза гаснут".
Что-то сверкнуло, упало, рухнуло, взорвалось, ударило его всей тяжестью - это на его тело обрушился труп жандарма, и металлический нагрудный знак залила кровь.
Лейтенант отбросил в сторону камень, которым он пробил череп жандарма. "Извини, камрад, - пробормотал он, - но свидетели мне не нужны". Он снял мундир, фуражку и офицерский ремень и повернулся к молодому солдату. Он оттащил в сторону труп жандарма, расстегнул мундир молодого солдата, приподнял расслабленное тело умирающего, снял с него солдатский мундир и снова бросил труп на землю. Он снял солдатский ремень и фуражку, снял плакатик с надписью: "Я трус, отказавшийся защищать Германию от варваров", снял с его шеи оборвавшуюся веревку и надел петлю себе на шею. "Это мне пригодится у русских", - сказал лейтенант сам себе. Он надел на себя форму молодого солдата, она оказалась хороша ему. Потом он вынул бумажник из своего мундира, достал офицерское удостоверение, разорвал его, достал пачку фотографий и их порвал тоже, потом он вырыл яму в рыхлой лесной почве и закопал клочки. Закончив эту работу, он вытащил из мундира, который теперь был на нем, солдатскую книжку молодого солдата и прочитал то, что в ней было записано. "Антон Шельц", - прочитал он вслух, чтобы запомнить, и молодой солдат, который безмолвно умирал, вдруг услышал свое имя. И он закричал:
"Здесь!" "Профессия - студент художественной школы", - прочитал лейтенант и пробормотал: - Ну что же, все правильно. Таких типов не жаль!"
- Антон Шельц - я! Здесь! - беззвучно прокричал студент художественной школы.
