Она снова появилась, без заметных признаков возбуждения, и в этот момент до меня дошло еще кое-что. Это была мелочь по сравнению с тем, что я уже видел, — вернее, поначалу казалось мелочью, но по мере того как я размышлял, становилось все более грандиозной загадкой.
Костюм глубоководной жительницы, как я уже сказал, был совершенно обычным костюмом аквалангиста, если не считать круглого шлема и балласта. За спиной у нее был небольшой резервуар, верхним краем касавшийся шлема и, по-видимому, соединенный с ним, хотя я не видел никаких трубок. Все это казалось вполне резонным. Но поражало то, что от него не поднималось никаких пузырьков.
Вообще-то я знаком с системами регенерации и знаю, что для них требуются химикаты — смеси перекисей щелочных металлов, которые реагируют с водой, выделяя кислород, и поглощают двуокись углерода. Я знаю их достаточно хорошо, чтобы понимать, что в такие устройства кроме контейнера с химикатами и смесителей входит еще что-то вроде «легкого» — воздушный мешок или баллон переменного объема, с давлением, равным давлению окружающей среды, причем химикаты располагаются между ним и собственными легкими пользователя. Выдыхаемый воздух должен куда-то деваться перед тем, как его снова можно будет вдыхать. Это «легкое» должно иметь объем, достаточный для того, чтобы вобрать весь воздух, который пловец может выдохнуть на одном дыхании, — другими словами, его объем должен быть равным или почти равным объему полностью заполненных легких пловца. В данном случае я не видел никакого мешка, а резервуар на спине был далеко не таким большим, чтобы вместить такой мешок. Поэтому было похоже, что данное устройство не снабжено химическим регенератором кислорода; и если только здесь не было микроскопического насоса, отбиравшего воздух со скоростью выдоха пловчихи и под огромным давлением загонявшего его в другую часть этого небольшого резервуара, при выдохе непременно должны были бы появляться пузырьки. Я не видел никакой причины, зачем нужно было создавать такую систему регенерации воздуха, но и пузырьков я тоже не видел. Меня давно уже волновал вопрос, какую смесь газов она использовала для дыхания — при таком давлении смесь с половиной процента кислорода уже выжгла бы ей легкие; также я не мог себе представить, чем можно было его разбавить. Даже гелий на такой глубине становится достаточно растворимым, чтобы затянуть декомпрессию на многие часы.
На мгновение мне пришло в голову, что люди, может быть, живут под таким давлением постоянно и дышат почти чистым гелием с малой долей процента кислорода; но даже если это было так, то я все равно не понимал, почему снаряжение девицы не выделяло пузырьков. Если предположить, что в целях экономии гелий нужно было сберегать, то здесь возникают такие технические проблемы, которые, по моему мнению, просто невозможно разрешить полностью.
