Если такая литературная одаренность сделала князя опасным противником, то его знакомство с камердинером, напротив, придавало привлекательность его влиятельному покровительству. Его авторитет поднимался все выше, и его политические и общественные связи заметно прибывали в весе и значении. Так как Андронникова охотно принимали у великих князей, господин Шерванидзе, придворный министр императрицы-матери, вскоре добился его благосклонности, и это привело к тому, что им заинтересовалась аристократия. Каждому министру при его вступлении в должность сообщалось в канцелярии, что его предшественник поддерживал хорошие отношения с Андронниковым; таким образом, сановник перенимал эту традиционную дружбу, чтобы в конечном итоге оставить ее последующему министру. Директора департаментов и другие высокие чиновники уже знали, что их начальник находился в связи с Андронниковым и поэтому стремились добиться его расположения; более мелкие служащие привыкли во всем подражать своим начальникам, поэтому всячески подчеркивали свою преданность князю. Стоило Андронникову появиться в каком-нибудь министерстве, как чиновники подобострастно вскакивали с мест, помогали снять шубу и стаскивали сапоги.
И только два человека осмелились отказать князю в проявлении уважения: военный министр Сухомлинов, занимавшийся прежде вместе с Андронниковым спекуляцией земель в Бухаре и Хиве и после того поссорившийся с ним, и министр внутренних дел Маклаков; этот был достаточно смел, чтобы не ответить на приветственную телеграмму Андронникова с подобающей вежливостью и даже лишил его бесплатного проезда по железной дороге. Оба министра позднее испытали на себе власть Андронникова, безжалостный князь сумел вскоре столкнуть их друг с другом, а несчастного Сухомлинова даже заточил в Петропавловскую крепость.
После этого никто уже больше не пытался выступать против князя Андронникова, и начальник полиции Велецкий с полным правом утверждал, что в российской политике последнего десятилетия перед революцией не было принято ни одного значительного решения, к которому бы не приложил руку Андронников. Князь был властной и сильной личностью, хотя всякий знал, что его желтый портфель набит всего лишь старыми газетами.
Салон Андронникова не был единственным, серьезным конкурентом для него был кружок вокруг придворного шталмейстера Бурдукова. Бурдуков точно так же был прикреплен к министерству внутренних дел, и его титул "придворный шталмейстер" не имел ничего общего с его настоящей деятельностью. Источником политической силы этого человека была дружба с двумя любимыми царскими адъютантами, генералом Саблиным и адмиралом Ниловым. Благодаря содействию этих людей в распоряжении Бурдукова и посетителей его салона были всегда свежие и достоверные сообщения из Царского Села.
