– Стойте!
– Стою, – замер у двери Сэм Константинович.
– У меня впечатление, что вы что-то скрываете.
– Что вы, милая, я никогда ничего не скрываю от своих пациентов.
– Значит, не скажете…
– Что?!
Лидия и сама не знала, чего хочет добиться от доктора, поэтому почувствовала себя полной дурой.
– Что делать девушке, если она влюбилась в другую девушку? – выпалила она вопрос, который задавала Фрадкину только в фантазиях.
– Переспите с ней, вдруг понравится?! – без эмоций отрапортовал Фрадкин и исчез.
Лидия с ужасом смотрела на закрытую дверь.
«Переспите с ней, вдруг понравится!»
Это говорит доктор? Которому она верила всей душой?
Из головы напрочь вылетели все несуразицы, которые нёс Фрадкин про распахнутые двери зимнего сада, про исчезновение раненой Рады, отсутствие следов крови на полу и бутылки-«розочки».
«Переспите с ней!» – стучало в висках…
Лидия встала, и, распахнув шторы, выглянула в окно.
За окном в самом расцвете стоял летний день. Наверное, было часа два или три, потому что тени от елей падали точно на дорожку, ведущую к дому. Читая какую-то книжку, по дорожке прогуливалась Мила Брагина. На голове у репетиторши красовалась широкополая шляпа, а глаза скрывали солнцезащитные очки с розовыми стёклами.
Лидии показалось, что это перебор – и шляпа, и розовые очки, и книга с «серьёзной» обложкой, и такие размеренные шаги, словно Мила приехала на каникулы к тётушке, а не находится в доме, где женщин убивают ударами по голове.
Лидия раздражённо задёрнула шторы.
Переспите с ней – вот, что доктор прописал! Переспите с девушкой токаря-фрезеровщика, который вырос в детдоме, который имеет койку в общаге, который фрезерует с утра до вечера огромной такой фрезой.
Лучше бы она помирилась с Вахрамеевым…
Лидия быстро приняла душ, переоделась, накрасилась и постаралась привести в порядок мысли. Одна из них настойчиво требовала, чтобы Лидия удостоверилась в своей нормальности.
Она глянула в зеркало, одёрнула пиджачок, вздёрнула подбородок и пошла в комнату Рады.
Для начала Лидия воспитанно постучалась. Когда на стук никто не ответил, Лидия пнула дверь ногой, и та с лёгкостью распахнулась.
Рады в комнате не было. Там вообще присутствовало мало следов её пребывания – только три пустые бутылки дешёвой водки, брошюрка о вреде алкоголя и трикотажные колготки на стуле.
Ни мобильника, ни денег, ни документов, ни дорожной сумки.
Странная это Рада… Неженственная, забитая, не от мира сего, несмотря на вполне человеческую слабость к алкоголю. Лидия зачем-то понюхала по очереди все водочные бутылки и вдруг подумала: а откуда они?
