– Мамочки! – схватилась за голову подбежавшая Лидия. – Что с ней?!
– Упилась до смерти, – принюхался Славка. Запах спиртного был таким острым, что Славка зажал нос. – Вот только почему она нажралась в зимнем саду?!
– А это что? – Лидия подняла с пола бутылку от водки, разбитую «розочкой».
– Чёрт! – Славка приподнял Раде голову и увидел окровавленный затылок.
На полу, под головой, бурым пятном растеклось совсем немного крови.
– Эй! – похлопал он по щеке Родимцеву. – Что тут случилось?!
– Д… ра… кон… – еле слышно шепнула Рада.
– Кто вас ударил?
– З-зелёный… – с трудом выговорила Родимцева и потеряла сознание.
– Что она имеет в виду? – спросил Славка у Лидии.
– Может, её напугали зелёные игуаны, которые бродят здесь толпами?
– Не говори ерунды! Ящерицы не могут сделать «розочку» из бутылки и ударить по голове.
– Не могут, – эхом повторила Лидия.
– В любом случае, Раду скорее нужно в постель и… что там – лёд, таблетки, уколы, лоботомия?..
– Фрадкин ей нужен! – Лидия схватила Раду за ноги и так быстро поволокла к выходу, что Славка даже не успел ей помочь. – Дверь закрыта! – вдруг закричала Лидия, ткнувшись спиной в плотно сомкнутые дубовые створки. – Нас кто-то запер!!
– Кто? – глупо спросил Славка, безуспешно подёргав двери во всех направлениях и даже пнув их ногой.
– Зелёный дракон, – Лидия скорчила смешную рожицу и снова схватилась за голову: – Что делать?! Что происходит?
– Нужно выбираться отсюда, – решил Славка. – Это какой этаж?
– Это крыша! Ты альпинистка?
– Нет, но попробовать можно… – Славка подошёл к огромному окну, без труда распахнул его и закричал: – Тут широкий карниз! Куда-нибудь он, да выведет!
– Ты предлагаешь тащить по карнизу полумёртвую Раду?!
Лидия так и стояла возле двери, держа за ноги Родимцеву. Юбка у Рады задралась, обнажив сухие, бледные ноги.
– Родимцеву придётся оставить здесь, а самим попытаться пробраться в дом, вызвать Фрадкина… – Что нужно было делать дальше, Славка не знал, поэтому замолчал.
Лидия бросила Радины ноги, и, посмотрев на них то ли с сочувствием, то ли с брезгливостью, подошла к Славке.
Они взялись за руки и ступили на широкий карниз.
Ночь уже разбавлялась рассветом, отступала и блекла, словно чернила под пятновыводителем. В лицо пахнуло утренней свежестью, запахом еловых иголок и куриным помётом.
Славка боялся высоты. Страшно боялся, дико, до потери рассудка.
У него голова кружилась даже на табуретке. Он зажмурился и пошатнулся.
Из открытого окна с воплем вылетел попугай.
