– А кто?
– Я у вас хотел спросить – кто!
– Фёдор мой давний приятель, который раз в год нанизывает осетров на мою удочку. Ты непроходимый тупица, Пашка! – Ида Григорьевна даже сделала попытку повысить голос, но перешла на длинный зевок. – Последний раз осётр был нафарширован зеленью и грибами! Милейший человек этот Фёдор! Эх, была бы я помоложе, я бы этого осетра с грибами… – Она опять подавилась зевком. Глаза у старухи слипались, язык заплетался.
Нужно было успеть спросить главное.
– Кто порекомендовал вам Милу Брагину?
– Никто. Она сама откликнулась на объявление в газете «Требуется преподаватель французского языка».
– Как?! Вы взяли на работу человека без рекомендации?!
– Какую работу, Паша?! – Ида всё же приподнялась на локте и огляделась по сторонам, пытаясь рассмотреть, хотя бы контуры Горазона. – Какую работу? Нет, я, конечно, платила Брагиной, но французский мне на фиг не нужен! Вижу – девчонка молоденькая, скромная, бедная, дай, думаю, помогу в жизни устроиться. Лучше бы, конечно, чтобы это был молодой, скромный и бедный парень, но… уж что бог послал.
– То есть, вы пригласили к себе репетитора просто, чтобы облагодетельствовать его?! – взбесился Пашка.
– Её, – поправила Ида. – Но лучше б его.
– Мама, – схватился за голову Горазон. – Ма-ма! Вы ходячая катастрофа, Ида Григорьевна!
– Где твои носки, вонючка? – без малейшего почтения к потустороннему статусу Пашки, спросила старуха. – Почему ты шляешься, в чём мать родила?
– Тут не нужны носки. Тут ничего не нужно, кроме спокойствия, умиротворения и знания, для чего ты жил и ради чего умер, – пробормотал Горазон.
– И для чего ты жил, Пашка?
– Для радости! К сожалению, только для собственной…
– А для чего помер?
– Чтобы понять, что неправильно жил.
– Зануда ты, Пашка, голожопая. Я знаю, для чего ты жил, но пока не скажу.
– Так уж и знаете! – захохотал Пашка. – Так уж и не скажете! У-у-у-у! – Он вихрем пронёсся по комнате, приводя в движение занавески и наделав сквозняк.
– Вонючка прозрачная! – Старуха забегала глазками по стенам, стараясь рассмотреть источник ветра и сквозняка.
– Старая выдумщица!
– Ой-ё-ёй, ветер северный, недоделанный! Хочешь, договорюсь, чтобы тебе дали роль дырки в носке? Или ветра в поле? Хочешь погонять в кадре жухлую листву?!
– Только если жухлой листвой будете вы, дорогая Ида Григорьевна! – Он всё-таки вылил на неё суп, и морскую капусту по физиономии размазал. Ида невозмутимо утёрла лицо рукавом и злорадно сказала:
