– Как? – испуганно отступил Славка, вспомнив совет, данный Лидии доктором Фрадкиным.
– Ну… что я конфета в вафельной крошке и тебе хочется меня съесть?
– Я такого не говорила! – отпрыгнул Славка на безопасное расстояние.
Вот прицепилась со своей лесбийской любовью! Если бы он был в штанах, а не в юбке, уж он не упустил бы момента! Но маяться дурью в лифчике и с накрашенными ресницами – нет! – это не для него. Это выше его сил и мужского достоинства!
– Феликс! – припомнил он спасительный предлог. – Он помрёт в засаде без микроэлементов, жиров, белков и углеводки!
– Точно! – ударила себя по лбу Лидия, и у неё с головы посыпались опилки. – Феликс уже сутки без еды и воды! В его возрасте это грозит гипертоническим кризом, диабетической комой и оторвавшимся тромбом!
– Кошмар! – ужаснулся Славка и побежал к дому, хотя понятия не имел, где в отсутствии Ксюни брать продукты.
На лужайке опять бегали братья Архангельские. Павлины шипели, ощущая себя ущемлёнными. По дорожке размеренно прохаживалась Мила Брагина, словно знание французского языка давало ей право не волноваться и безмятежно проводить время в доме, где всё идёт кувырком.
Всё идёт кувырком…
Словно в подтверждение этого на крыльце стояла Полина, и, беззвучно открывая рот, пыталась что-то сказать. Она отчаянно помогала себе руками, но из её тщательно накрашенных губ не вырывалось ни слова.
– Что-то случилось? – предвкушая новое несчастье, спросил Славка, но Полина обратила на него внимание не больше, чем на чирикающего воробья.
– Что произошло?! – решила помочь Славке Лидия.
Так и не обретя дар речи, Полина потрясла перед собой розовым галстуком.
– Розовые галстуки по-прежнему в моде, – успокоила её Лидия.
– В моде?! – вдруг заорала Полина. – О какой моде ты говоришь, идиотка?!!
– О мужской моде я говорю, идиотка, – растерялась Лидия.
– При чём здесь, идиотка, мужская мода?! – затопала ногами Полина, и её нежные бледные щёки пошли красными пятнами.
– При том, мадам, что вы трясёте мужским галстуком, а не женскими прелестями! – вступился за Лидию Славка.
– Да?! – Полина уставилась на галстук с таким ужасом, словно держала летучую мышь. Она стремительно произвела какие-то телодвижения, в результате которых галстук был отброшен в траву, а в руке у Полины оказалась записка.
– Что это? – спросила Лидия.
– Идиотка, – заело Полину, и слёзы злого отчаяния потекли по её щекам.
Славка молча забрал у Полины клочок бумаги и прочитал вслух:
– «Дорогая! Я так больше жить не могу. Кругом ложь и притворство. Я ухожу, чтобы начать новую жизнь. Пока поживу в ординаторской. Прощай! Не твой ГГГ».
