Византийская централизованное, находила закономерное выражение в униформизме византийской культуры. Этот униформизм сложился отнюдь не сразу: напротив, первые столетия истории империи отличаются подъемом местных художественных центров, расцветом локальных традиций, словно высвобождавшихся из-под ферулы римского единообразия. Лишь к X в. (т. е. к моменту максимального упрочения централизованного бюрократического государства) Константинополь начинает безоговорочно доминировать над художественными школами провинций, подавляя и оттесняя локальные особенности.( В. Н. Лазарев. История византийской живописи, т. 1. М., 1947, стр. 74, 105. ) Униформизм коренным образом отличал Византию от средневекового Запада, где аббатство могло стать художественным центром, иметь собственную историографическую традицию и выработать особую манеру оформления рукописей. В империи же столица в такой степени сосредоточивала в себе художественное и научное творчество, что ни один из юродов не был в состоянии соперничать с ней: провинция сознательно ориентировалась на художественный вкус Константинополя.
И все-таки здесь давала себя знать и противоположная тенденция — к децентрализации страны, к тому, что можно было бы назвать феодальной раздробленностью. Два основных фактора обусловили эту тенденции два фактора, проявившиеся как раз в то самое время, когда константинопольская централизация, казалось бы, торжествует победу: упрочение сеньориальных форм эксплуатации и усиление провинциальных городов. К XII в. доля Константинополя в присвоении доходов, извлекаемых из страны, становится все меньше, а его торгово-ремесленная монополия ослабевает. Фиванские ткани, коринфская керамика, солунские ярмарки оказываются грозными соперниками столичного производства и торговли.
На первый взгляд может показаться, что тенденция к феодальной раздробленности ослабляла Византийскую империю. Однако такое заключение основывается на предвзятой презумпции, будто феодальное раздробление есть болезнь государственного организма, будто феодализм несет с собой распад государства. На самом деле это не совсем так. Политическая система феодального общества соответствовала в общем и целом его экономике и содержала в себе определенные конструктивные элементы. Феодальная корпоративность позволяла установить прочные связи в экономически и географически разобщенном мире. Феодальная «закрытость» сословий создавала относительную устойчивость общественного разделения труда - небходимый коррелят общей, экономической неустойчивости раннего и классического средневековья. Вассально-ленная система с ее идеей «верности» сплачивала господствующий класс и служила предпосылкой возникновения небольших, но боеспособных рыцарских армий. Раумеется, феодальная система была исторически ограниченной, и к XIV в. ее кризис обнаружился весьма отчётливо — речь идет только о ее соответствии определенымм, конкретным историческим и хозяйственным условиям.
