Я подозревала, что Алан не использовал презерватив, когда трахал меня. Или же он порвал его, потому что вскоре я почувствовала, как его кончина капает из моей пизды. Алан набросил на меня одеяло и куда-то ушел. Не знаю, как долго я там лежала. Алан велел мне не двигаться, он вскоре вернется. Я лежала в полудреме, то погружаясь, то вырываясь из объятий сна. Эротические грезы. Эротические мысли. Я доверяла Алану. Мне понравилось ощущать его сперму, капающую из моей дырки. Мне понравилось чувствовать себя беспомощной, меня захлестнуло возбуждение, когда я снова услышала его голос после перерыва, показавшегося бесконечностью бессонных грез и безгрезных снов.
Я подумала, что это именно Алан трогает пальцем мою пизду. Взбирается на меня. Вставляет свой большой твердый член в мою мягкую, податливую кремовую щелку. Я была уверена, что это Алан, потому что все время могла слышать его голос. Он сказал, что я самая красивая девушка во всем мире. Что я по-настоящему завожу его. Что он хочет, чтобы я забеременела. Тут Алан погрузился в молчание, но я могла ощущать горячее дыхание у моего затылка. Затем случилось что-то странное. Подо мной оказались две руки, ласкающие мои соски. Другая пара рук сняла с меня капюшон и гладила мои волосы. Эти же руки подняли мою голову, и пальцы скользнули в мой рот. Вскоре к ним добавился член. Меня все еще трахали в собачьем стиле сзади. Пальцы, мокрые от слюны, игрались с моими волосами. Я не знала, кто это, и не могла видеть, кому делаю минет.
Пальцы затеребили мою повязку и неожиданно сняли ее. Я подняла глаза и увидела Алана. Теперь я знала, у кого отсасывала, но понятия не имела, кто трахал меня. Краем глаза я могла видеть чревовещательскую куклу. Я заметила ее раньше, когда вошла в спальню, еще до того как мне связали руки и завязали глаза.[2] Я оргазмировала, чувствуя сперму Алана у себя во рту, и как набухает член другого мужчины. Наконец он выпустил в меня свой заряд. Алан отстранился от моего рта и снова набросил капюшон мне на голову. Я могла слышать, как кто-то одевается и уходит. Алан развязал веревку, что стягивала мои запястья. Мы свернулись вместе калачиком под одеялами и заснули.
Наше забытье длилось не слишком долго. Алан разбудил меня, выбираясь из постели. Я смотрела, как он одевается. Позади него была стена, заставленная книжными полками. Когда он начал снимать книги с полок, я рывком поднялась с кровати. Алан заметил, что с книгами нужно обращаться достойно, передвигать их, выказывать к ним интерес или же они умрут, прямо как растения. Он пожаловался, что ожидал найти нечто большее, чем груду коммерческих изданий в мягких обложках. Его приятельница занималась магией, и там попадались оккультные работы, но их заметно превосходили числом философия, политика, литература, история, социология и ряд других тем. Мы прошли в гостиную выпить еще. Я взяла книгу Эриха Фромма, которую дал мне Алан. Мой хозяин сказал, что Фромм так яростно критикует механизацию, поскольку его собственная литературная техника механизирована. На тот момент я не была уверена в понимании того, что имеет в виду Алан, но когда приобрела большинство его книг, то осознала, что не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.
