Мой друг стоит, склонившись над изголовьем лежащего с открытыми глазами Цаппи. В руках у него тарелка, до краев наполненная сладко пахнущим компотом. У меня челюсти сводит судорогой от желания попробовать лакомое блюдо, но Анатоликус не обращает на меня никакого внимания. Он занят Цаппи. Как всегда, говоря с итальянцами, Анатоликус неимоверно коверкает русский язык. Он почему-то думает, что если слова исковеркать, — иностранцы легче поймут.
— Вот, товарищ Цаппи, хорошо компот. Оччень хорошо компот.
Анатоликус закатывает глаза и причмокивает губами. Такому причмокиванию нельзя не поверить. Но смысл фразы видимо остается тайной для Цаппи. Единственное, что он понимает, это, что к нему, капитану Цаппи, какой-то санитар-большевик обратился со словом «товарищ». В чем был, Цаппи вскакивает с кровати. В первый момент у него спирает дыхание и застревают слова. Он подносит к носу Анатоликуса вспухший красный кулак. Наконец он шипит:
— Нет Цаппи товарищ… Цаппи есть офицер… Цаппи господин. Нет большевик…
Расплескивая компот, Щукин бросает тарелку на стол и выскакивает ко мне в коридор.
— Фьюйт, момент! Вон его из лазарета! Какой он мне господин. Я сам себе господин.
В порыве негодования Щукин забывает про своих больных и исчезает в каюте боцмана. Но проходит пять минут, и он появляется оттуда умиротворенный, с блестящими глазами. С порога он кричит мне:
— Орайтикус!
Раз Щукин кричит "орайтикус"- значит все в порядке. Щукин отходчив. Он уже придумал компромисс:
— Ладно, ну его к чорту. Он не товарищ, но и не господин. Идемте со мной, Николай Николаевич, помогите ему об'яснить.
Идем в лазарет. Цаппи лежит на койке, он злым взглядом встречает Анатоликуса. Но у Анатоликуса уже отлегло.
— Как ваше имя? — добродушно обращается он к Цаппи. Цаппи вопросительно смотрит.
— Ну, имя, понимаете. Вот я- Анатолий. Вот он- Николай, а вас как?
— А-а, Филиппо, Филиппо Цаппи, капитан ди-корветта Филиппо Цаппи.
— Значит, Филипп.
Цаппи недоуменно кивает головой.
— А отца вашего как звали? Не понимаете? Ну, имя ваш отец, ваш папа, папус.
— Папус? Что есть папус?
— Ну, папус — это мой старик, вот такой- с бородой, а вы- его сын. Вот, если я Анатолий, а мой папус Иван, значит я Анатолий Иванович.
— Ага, понимаю, миа падре? Пьетро. Пьетро Цаппи. Дворянин и кавалер Пьетро Цаппи.
— Ну, вот и отлично, по-нашему Петр. И выходите вы Филипп, а по батюшке Петрович.
Щукин наставляет указательный палец на грудь Цаппи и убедительно повторяет несколько раз: Филипп Петрович, Филипп Петрович.
