— Сэр?
— Капитуляция, — прошептал Мендез. — Но как бы то ни было, этот способ не годится для таких, как мы с тобой. Мы не имеем права на такую роскошь. — Он перевёл взгляд на Урожайную — оплавленный стеклянный шар. — И я, честно говоря, сомневаюсь, что враг, подобный этому, позволит нам сдаться.
— Думаю, я понял вас, сэр.
— Очень на это надеюсь. А ещё надеюсь, что ты сумеешь удержать от капитуляции остальных. — Теперь инструктор всматривался в темноту позади центральной платформы. — Проект «Мьольнир» превратит спартанцев в нечто... новое. В нечто такое, чему я никогда бы не смог вас научить. Не могу говорить открыто — этот чёртов призрак всё ещё подслушивает. Скажу только одно: доверяйте доктору Халси. — Наставник покопался в кармане своего кителя.— Старшина, я надеялся увидеть вас до отбытия. У меня тут кое-что есть.
Он положил на скамью между ними небольшой металлический кружок.
— Когда ты только появился здесь, — произнёс наставник,— то отчаянно дрался с учителями, решившими отнять у тебя это. Если память мне не изменяет, то тебе удалось даже сломать кое-кому пару пальцев.
Морщинистое лицо пожилого офицера тронула столь редкая улыбка.
Джон подобрал кружок и посмотрел на него. Это была древняя серебряная монетка. Старшина покрутил её в пальцах.
— С одной стороны на ней изображён орёл, — сказал Мендез. — Птица, очень похожая на тебя самого, — стремительная и смертоносная.
Спартанец сжал монету в кулаке.
— Благодарю вас, сэр.
Ему хотелось сказать сейчас, что своей силой и быстротой обязан своему наставнику. Хотелось сказать, что он готов защищать человечество от этой новой беды. Что без Мендеза не стал бы целостной личностью, не знал бы своего предназначения и долга. Но Джон так и не смог подобрать подходящих слов. Поэтому он просто сидел рядом.
— Для меня было честью служить с тобой. — Мендез поднялся и, вместо того чтобы отсалютовать, протянул ладонь.
Сто семнадцатый тоже встал и принял рукопожатие наставника. Это потребовало от старшины немыслимых усилий — всё его существо сейчас требовало отсалютовать.
— Прощай, — произнёс Мендез.
Затем он резко повернулся на каблуках и маршевым шагом покинул зал.
Больше Джон его никогда не видел.
