После обеда, как я и предвидел, сэр Фредерик подхватил меня под локоть и повел в библиотеку. Расположившись поудобнее в кресле, он положил ногу на ногу и сцепил руки на животе. Совсем как в прошлый раз. Потом, тонко улыбнувшись, спросил:
- Что у вас с лицом? Как же это вас угораздило, а?
Никто сегодня не счел нужным поинтересоваться моей "травмой", но объяснение у меня было заготовлено.
- Это ветка. Пробилась в боковое окошко, и р-раз - прямо мне по физиономии. Я поехал слишком близко к кустам,- вдохновенно соврал я.- Но ничего, заживет.
Сэр Фредерик сочувственно кивнул.
- Смотрите, впредь будьте осторожнее. Ветка могла задеть и что-нибудь более существенное,- полушутливо сказал он, и я так и не понял, догадался он, что ветка тут ни при чем, или нет. Но мне казалось, что наверняка догадался.
- А теперь вот что,- он наклонился поближе и загадочно на меня посмотрел из-под седых бровей,- открою вам небольшой секрет. Только дайте слово, что никому не проболтаетесь... пока я не позволю.
Я дал честное-пречестное слово, очень гордый тем, что сам сэр Фредерик Лотон оказывает мне такое доверие.
- Дело в том,- мягко, но очень уверенно произнес он,- что тот молодой человек, который вчера сюда приехал, вовсе не Хьюго Алстон. Так что вашего полку прибыло,- он хитро мне подмигнул.
- Боже мой!- вырвалось у меня, совершенно искренне, но в этот миг я вдруг понял, что не так уж удивлен этим открытием.- А кто же он тогда?
- Один молодой шалопай, наполовину француз, наполовину англичанин, любит всякие приключения и розыгрыши, и к тому же он прирожденный актер. Родители его очень обеспеченные люди, принадлежат к сливкам общества. Они уверены, что сынок их отправился сюда для того, чтобы попрактиковаться в английском. Если они узнают правду, разразится грандиозный скандал. Насколько я понял, отец у него человек строгих правил, и уже изрядно устал от бесконечных эскапад...- он умолк, и я, не утерпев, торопливо спросил:
- Как его зовут? Не представляю, что у него может быть какое-то другое имя. Он настоящий Хьюго.
- Он настоящий Марсель. Марсель де Совиньи. Но вы, разумеется, должны называть его по-прежнему, Хьюго. Он уже привык, так основательно вжился в образ, что, полагаю, ему очень тяжело будет снова становиться Марселем. Между прочим, среди прочих неподходящих увлечений Марселя отца его особенно раздражает чрезмерная любовь к театру. Будь он просто театралом или поклонником хорошеньких актрис, это сколько угодно. Но в том-то и весь конфуз, что милый мальчик сам обожает лицедействовать. Он даже как-то заменял заболевшего актера в труппе одного из самых сканда... мм... эпатажных парижских театров - и пользовался успехом у публики. Пока отец случайно не прознал о подвигах своего отпрыска. После чего строго-настрого запретил ему приближаться к этому театру, пригрозив полугодовым заточением в фамильном шато. Но страсть Марселя к актерству постоянно требует выхода. И как видите, этот выход всегда находится.
