Медная ручка дверного звонка была начищена, но когда я за нее подергал, поддалась она с трудом, и я был готов к тому, что звонок вообще не работает. Однако буквально через несколько секунд за дверью послышались неспешные шаги, и появился слуга. Я мешкал, пытаясь половчее сформулировать причину своего вторжения, но слуга молча принял мою куртку и повел меня через холл вглубь здания, и мне уже на ходу пришлось вытирать платком мокрые от дождя руки. Поразительно, слуга ни о чем меня не спрашивал, даже кто я такой. Как будто заранее знал, что я заявлюсь, и я, теряясь в догадках, покорно брел следом.
Но вот он распахнул передо мной одну из дверей - это была дверь в гостиную. Я вошел и огляделся. Меня привели в огромную залу, где собралось довольно многочисленное общество, разбившееся на несколько групп, все были в вечерних платьях и костюмах. Надо сказать, я достаточно вяло отреагировал на все это великолепие и, остановившись, продолжал обтирать пальцы. Я пока еще был слегка не в себе от грозы и оглушительных раскатов грома. Собравшиеся были увлечены оживленной беседой, но при моем появлении резко подняли головы и все как один на меня уставились. Я не ожидал подобного внимания, хоть и заявился без приглашения. Все взгляды были полны холодной враждебности, точно такой же, какой веяло от самого дома, враждебности столь острой, что я, опешив, застыл на месте, не решаясь двигаться дальше. Потом из группы, стоявшей у камина, вышла молодая белокурая женщина в золотисто-желтом наряде и направилась ко мне. Еще пара секунд - и она уже протягивает мне руку и с чарующей веселой улыбкой произносит:
- Добрый вечер. Какая ужасная гроза! Мы так и подумали, что поезд может опоздать. Ты, наверное, насквозь промок. Растяпа шофер тебя не увидел? А я Урсула.
Она снова ослепила меня обворожительной улыбкой. Я быстро пожал холеную девичью ручку своей все еще мокрой ручищей, поскольку ничего другого мне не оставалось. Голос у нее тоже был обворожительный. Я готов был поклясться, что более приятного голоса я никогда еще не слышал. Впрочем после того, как эта фея со мной поздоровалась, за спиной ее раздался целый хор приятных голосов, теперь уже вполне дружелюбное бормотание. А она... она положила свою невесомую ручку на мой локоть и явно собралась вести меня к той группе у камина. Но тут уж я наконец пришел в себя.
- Прошу прощения,- пролепетал я,- позвольте мне объяснить...
Урсула заливисто расхохоталась.
