Когда коридор кончился, и мы стали спускаться по широкой лестнице, пальчики Урсулы чуть крепче стиснули рукав моего грубого твидового пиджака.
- Я так рада, что ты у нас остался, Джейк,- сказала она таким тоном, будто мы знакомы с самого детства, будто я всю жизнь поддерживал их семейство в критические моменты.- Нам так пригодилась твоя помощь, и я уверена, что она еще очень пригодится бедному Хьюго.
- Хьюго этого не требуется,- соврал я.- Он не нуждается ни в чьей помощи. Он самодостаточный человек.
Она посмотрела на меня округлившимися, по-детски наивными глазами.
- Ты так думаешь? А мне показалось, что он очень одинок.
- Конечно одинок,- довольно резко отозвался я.- Он заранее был к этому готов, когда ехал сюда... гм... в родовое гнездо,- я едва не брякнул "в гадючье гнездо", но вовремя спохватился,- к людям, которые видят в нем потенциальный источник всех своих бед. Он человек восприимчивый и чуткий. Он наверняка сразу все понял, с первого же взгляда.
- Ты так думаешь?- снова спросила она, как будто мое мнение что-то для нее значило.- Но если понял,- ее пальцы сильнее впились в мой рукав,- он должен был приготовиться и к тому, что возникнут какие-то трения, ведь так?
Мы уже подошли к двери общей гостиной, откуда доносился гул голосов и дребезжащее постукиванье чашек.
- А знаешь что,- сказала Урсула, когда я распахнул перед ней дверь,по-настоящему восприимчивый и чуткий человек никогда бы не стал лезть туда, куда его не звали и где он никому не нужен.
Она одарила меня своей искрящейся улыбкой и, прежде чем я успел что-то ответить, вошла в комнату. Я молча пожал плечами и побрел следом.
Глава 7
Все уже были в сборе: тетя Сюзан, дядя Биддолф, доктор Пармур. Джим стоял у окна, рядом с ним на стуле сидела миниатюрная темненькая девушка, смотревшая на него с нежностью и тревогой. Та самая девушка, с которой меня не успели познакомить. Как я и ожидал, все обсуждали Хьюго. Джим говорил не умолкая, периодически расхаживая вдоль расстеленной на ковре тигровой шкуры: дойдет до оскаленной клыкастой пасти и поворачивает назад, к хвосту.
- Одно из двух,- рассуждал он,- или этот малый самозванец, или отец был абсолютно не в себе, когда составлял второе завещание. А если он, как это принято называть, был недееспособен, мы вправе не выполнять его требования, мы вправе оспорить условия завещания. Многие и здесь, в имении Алстон-холл, и в чодской клинике могут подтвердить, как странно вел себя отец в последний год перед смертью.
