- Сэр, а что же стало с Хьюго?- нетерпеливо спросил я.
- С Хьюго?- переспросил сэр Фредерик, которого я грубо оторвал от приятных философских размышлений над софизмами мистера Алстона.- У него все сложилось вполне благополучно. Отец забрал его у индийских родичей, хотя это было непросто. Любой вам сказал бы, что мистеру Алстону не стоило отбирать сына у восточных своих родственников, мог бы потом спокойно начать жизнь, как говорится, с чистого листа. Но мистер Алстон рассудил иначе. Вероятно, он действительно любил свою индийскую принцессу и очень дорожил сыном, ведь это была единственная память о прежнем счастье. Трудности и препоны его не пугали, это был человек очень волевой. Нашел сыну хорошую няньку и отправил их в Париж. Там он и вырос под присмотром наставников, английских, разумеется, ни в чем не зная отказа, что и превратило его в образцового баловня, вечно всем недовольного. Отец тратил на него деньги, не считая. Хочешь путешествовать, пожалуйста, только, разумеется, вместе с наставниками. Ему даже было разрешено навестить своих индийских родственников. Но вообще-то он жил в Париже.
- Счастливчик!- вырвалось у меня.
- Согласен,- сказал сэр Фредерик снисходительным тоном, слегка меня задевшим.- Совершенно с вами согласен. Полукровкам действительно лучше всего жить в Париже, раз уж они такими появились на свет. Но этот юноша со свойственным молодости упрямством мечтал об ином.
- Сэр, вы действительно считаете, что молодые упрямее стариков и людей среднего возраста?- спросил я.
- Нет, не считаю,- ласково успокоил он меня.- Это всего лишь расхожее мнение, не менее банальное, чем ваша уверенность в том, что в Париже живут одни счастливчики. Как я уже сказал, мечтал он об ином. И среди прочего о том, чтобы переселиться в Лондон.
- В Лондон?- изумился я.- Но почему?
- Полагаю, только потому, что Лондон - единственное место, где ему запрещали жить, и не только жить, но даже просто приехать туда на несколько дней. Его отца можно понять, появление Хьюго в Лондоне было слишком опасным. Мистеру Алстону совсем не хотелось, чтобы вторая его семья прознала о существовании первой. Надо сказать, ему удалось сохранить свою тайну, поскольку жена его была на редкость нелюбопытной, в этом смысле ему повезло.
- А сам Хьюго знал о том, что у отца есть вторая семья?- спросил я.
- Ничего не могу сказать. Мне известно только то, что сообщил мне в тот последний свой вечер мистер Алстон. Он сказал, что поселил Хьюго в Париже, пристроил в хорошую школу, а потом почти о нем не вспоминал, и навещал его крайне редко. А что вы хотите? У него в Англии была другая жизнь, другая семья, он был вполне доволен и тем и тем, долгие годы. Через год после свадьбы английская жена подарила ему близнецов, все было как у всех, тихо и спокойно, пока не умерла жена, это случилось пару лет назад. Вероятно, именно эта утрата побудила сэра Алстона поближе сойтись с дочерью и сыном. Мне лично показалось, что общение с ними принесло ему сплошные разочарования, это был в некотором роде шок, хотя он так и не сказал мне, что его так поразило. По-моему, с ним вообще сложно было ладить. Вероятно, это опять же только мое собственное предположение, он вдруг обнаружил, что дом его заполонили какие-то сомнительные личности, не смевшие туда являться раньше, пока была жива жена. Бесконечные родственники, норовящие что-то урвать, толпы приятелей Джима и Урсулы, и просто случайные их знакомые. Мистер Алстон внезапно обнаружил, что его собственный дом больше ему не принадлежит, а его дети, оказывается, больше уже не дети. Это печальное открытие невольно навело его на мысли о прошлом: об Индии, о первой жене. Его охватила острая тоска. Конечно, решающую роль тут сыграло и физическое состояние: затяжная депрессия, усталость, раздражительность, и прочее, и прочее. Но все это вкупе обрело форму болезненной ностальгии. Она и заставила его принять решение, которое вся кий нормальный человек счел бы порождением больного мозга, изувеченного опухолью.
