Вспомнив, что девушка часто упоминала о своем соседстве и знакомстве с Виллингфордами, Чарльз исколесил всю ближайшую местность, но никаких Шарпов там не нашел. Он выяснил, что лорд Пурви жил в Линкольншире, и подумал, что между ними может быть какая-то связь, но не смог найти никаких родственных отношений. Обыскав все гостиницы и расспросив всех владельцев почтовых дилижансов и экипажей, Чарльз бросил все и уехал домой.
С тех пор он безвылазно сидел в Суонси, приказав своему секретарю продолжать поиски, хотя он уже почти отчаялся найти эту таинственную девушку. Несколько месяцев он пытался выйти на ее тетю, проверив записи о пассажирских билетах на отбывающие в Америку корабли, но и эта попытка не увенчалась успехом. Затем Чарльз хотел отыскать имя ее отца в списках умерших, но, не зная его происхождения, это было довольно трудно. Он не нашел ни одного дворянина по имени Шарп, как не нашел он никого с титулом барона. Ему оставалось только рассчитывать на собственную интуицию, полагая, что Генриетта все-таки была дочерью какого-нибудь приходского священника или мелкопоместного дворянина. Но о них Чарльз не мог выяснить ровным счетом ничего, так как никто из его аристократического круга не общался с подобными людьми. А не зная точно, в какой части страны жила раньше эта девушка, Чарльзу оставалось только одно – надеяться на чудо.
Он подумал было найти еще какую-нибудь несчастную и выдать ее за Генриетту, но тут же отринул эту мысль. Ему надоело постоянно врать. К тому же из этого ничего не вышло бы, так как Эндрюс был знаком с Генриеттой. Чтобы заполучить это проклятое наследство, Чарльз готов был жениться даже на Генриетте, но использовать вымышленное имя он все же боялся. А что если все откроется? Тогда он, без сомнения, потеряет все. Даже если нет, то все равно он будет постоянно чувствовать себя не в своей тарелке, опасаясь, как бы его не выдали. Тем более что скрыть правду просто невозможно. Его семья прекрасно знает Генриетту. А благодаря его двухнедельному затворничеству из-за той болезни, они, должно быть, уже поладили с ней даже лучше, чем он сам.
Таким образом, теперь будущее предстало перед Чарльзом в безрадостном свете, так как надежды на наследство себя не оправдали. Его поместье разрушалось, но шансы хоть как-то исправить ситуацию были ничтожны. Одним большим глотком Чарльз осушил стакан и налил себе еще бренди. Он прекрасно понимал, что напиваться ему не стоит, потому что казна поместья давно опустела и у него не было средств, чтобы вновь пополнить ее. Но у него был слишком тяжелый день, чтобы пойти и спокойно лечь спать. С раннего утра Чарльз занимался тем, что сам высаживал молодые кустарники, и очень устал, потому что помочь ему было почти некому, а работа такого рода требовала, по крайней мере, в два раза больше людей.
