Беатриса помогла кузине переодеться и лечь в постель.
– В конце концов, бабушкины упреки привели к тому, что он сам в это поверил.
– Ты думаешь, отец действительно убил твою маму?
– Ну, почти. Нашей семье вечно не хватало денег, особенно в тот год, когда мне исполнилось десять лет. В результате много слуг было уволено, а наш единственный конюх оказался прикован к постели после того, как его лягнула лошадь. Поэтому папа сам правил экипажем, когда они с мамой возвращались с летнего бала в Линкольне. Дорога предстояла долгая, и дедушка тоже взобрался на козлы, чтобы составить папе компанию. Оба были немного навеселе, но денег на гостиницу не было. Так вот, я подозреваю, что папа задремал, хотя сам он никогда ничего не рассказывал. Когда они спускались с Букового холма, экипаж перевернулся. Дедушка, падая, ударился о камни и тотчас же умер. Мама тоже сильно разбилась, но прожила на три дня больше. Папа остался цел и невредим.
– Так, значит, поэтому твоя бабушка считает его виновным?
– Да. Она не приехала на похороны, прислав гневное письмо, в котором обвинила папу в маминой смерти и заявила, что никогда больше не будет с ним разговаривать.
– Знаешь, Мисси, она все-таки твоя единственная близкая родственница. К тому же прошло восемь лет, твой отец уже умер, так почему бы ей тебя не принять? Я очень боюсь за тебя. Как ты будешь жить, когда я вернусь домой? Нельзя оставлять тебя на попечении брата, да к тому же в компании столь бесчестных людей.
– Что ж, пожалуй, я ей напишу.
– Объясни ей все, пусть она войдет в твое положение. Я думаю, ей будет неприятно знать, что ее внучка вынуждена жить в таких ужасных условиях. Может, она смягчится и пригласит тебя.
– Ты права. Лучше я буду играть роль любящей внучки, чем оставаться здесь, – согласилась Мелисса. – Со мной ей будет веселее. Но я боюсь, что она не в состоянии меня содержать, ведь, насколько мне известно, она не намного богаче нас. Я хочу только одного: удачно выйти замуж, но ты понимаешь, я же не красавица, тем более у меня нет приданого. Нет, все-таки лучше терпеть капризы старой леди, чем отбиваться от распутных друзей моего брата.
– Разумеется. Напиши ей, и мы завтра же отправим письмо.
– Хорошо, но пока нам надо быть все время вместе.
Чарльз Монтроуз, виконт Расбон, вытер мокрое лицо и нахмурился. Ливень, похоже, усилился. Промокшая одежда уже не спасала, и он продрог до костей. Лошади всю дорогу спотыкались, и их хозяин боялся, как бы они, падая, не поранили друг друга. Он был согласен на любую, даже самую захудалую гостиницу.
