Томас остановился перед большой картиной, прислоненной к столу. Джон Сингер Сарджент. «Египтянка». На картине была изображена необычайно притягательная обнаженная девушка со смуглой кожей. Ее нежная чувственность и очарование неизменно восхищали зрителей и завораживали Томаса всякий раз, когда он смотрел на нее.
Ночью он мечтал о египетской девушке, и она явилась ему в образе Джасмин. Маленький, гордо вздернутый подбородок, изящный профиль, мечтательный и немного грустный взгляд. Она обладала смуглой кожей, гибким станом, полной грудью и восхитительно округлыми бедрами. Ее робкая улыбка таила в себе обещание любви, а врожденная чувственность соседствовала с трогательной невинностью. Томаса снедала такая тоска, что во сне он неизменно видел то, чем не мог обладать в действительности.
Сны Томаса были быстротечны. Он просыпался и потягивался, ощущая тянущую боль застарелого шрама и тяжелое бремя долга на своих плечах.
Сунув руку в карман, Томас извлек от туда амулет из яшмы, вырезанный в форме скорпиона. Амулет, принадлежавший Найджелу. Скорпион удобно лежал в ладони Томаса. Лжец.
В ту зиму, когда братьям исполнилось по восемь лет, Найджел заболел корью. Их дядя и тетя забрали Томаса в Египет, чтобы уберечь от болезни. Мальчик купил этот амулет у старика с коричневой кожей на рынке в Каире. Торговец сказал, что амулет приносит счастье, и Томас подарил его брату по возвращении в Англию.
В ночь, когда с Найджелом случилось несчастье, доктор нашел амулет у него в кармане, и Томас запер скорпиона в этой самой комнате. Амулет оставался здесь вплоть до прошлой недели – именно тогда Томас показал его заинтересовавшейся иноземными вещицами Шарлотте.
Горло Томаса сдавило от нахлынувших на него эмоций, и он принялся крутить амулет в руке.
– Эх, Найджел, Найджел, не слишком много счастья он тебе принес, – пробормотал он.
Тяжело вздохнув, Томас убрал скорпиона в карман. Брат мертв. И теперь Томас ради благополучия семьи обязан найти подходящую невесту. Если только…
Не Джасмин, нет. Она не вписывается в его окружение. И ничто не изменит отношения общества к ней. Даже простой визит Томаса в ее дом вызовет кривотолки.
Внезапно Томасу стало плевать на мнение общества. Ему просто необходимо увидеть ее снова. Вновь услышать этот нежный мелодичный говор, в сладости которого таится яд. В отличие от окружавших его девушек, которые были понятны Томасу с первого взгляда, Джасмин постоянно ускользала от него. Она была волевой, независимой и необычной. При виде ее кровь в жилах Томаса начинала бежать быстрее, словно от крепкого игристого вина. Ему хотелось попробовать это вино на вкус, слизнуть капли с хрустального бокала, коим была Джасмин, и впитать в себя всю ее.
