– Ну и что? Ну, нарядились парни чертями и пугают прохожих в лесу, чего тут страшного?
– Да ты дослушай! Не просто так глумятся они. Машина у них есть, о как!
– Какая такая машина? Навроде старосты нашего, что ли? Так мне такой второй не надобно, нет. – встрял в разговор высокий молодой парень с лицом хорька. – Эвон, вчера целый пучок розог об меня изломал, идол железный. И как у него только рука поворачивалась. И ведь не виноват-то я был нисколечко.
– Знаем, как ты не виноват. Опять, небось, соседскую сливу воровал.
– Да чтоб я, да ты чего говоришь! – неубедительно оправдывался высокий.
– Подожди, не до тебя, – остановил его кто-то из компании. – Так что, говоришь, за машина у них? – проговорил он, обращаясь к чернявому.
– Ой, страшенная! Огромная – до неба, руки, как деревья, зубищи торчат в разные стороны. Говорят, она этими своими зубищами камни перемалывает. Что ей человек – сожрет и не подавится.
– И чо?
– Чо, чо – портки через плечо! Останавливают эти черти оранжевые на дороге всех путников и глумятся над ними. А потом отбирают все деньги, а тех, кто сопротивляться решил, тех машина на месте и съедает.
Сидевшие за столом недоверчиво переглянулись, затем все заговорили.
– Брешешь! Да ни в жизнь не поверю, чтобы машина человека съесть могла. Наказать – это она, конечно, может, для этого она и создана. Но чтобы машина человека убила? Не может такого быть.
– Может. Я вот слышал, что в городе есть такие машины, что самых окаянных преступников убивают.
– Это я тоже слышал. Все знают, порядок должен был. Только та машина, что в городе, работает по приговору судьи. И то приговор этот еще должны десять присяжных подтвердить. А здесь что? Нешто твои черти вправе людей судить?
Чернявый снова попытался взять инициативу в свои руки.
– Да уж не знаю, в каком они праве, а только балуют в лесу и деньги у путников как есть отнимают. Сам слышал, врать не стану.
– Это ты то не станешь врать? Да все знают, что ты первый враль на всю округу. – вызывающе выкрикнул ему высокий парень, жаловавшийся, что его вчера выпороли.
– Это кто враль, я?
– Ты, ты!
Голоса парней постепенно повышались, обстановка накалялась. Спорщики уже не сидели за столом, а стояли напротив друг друга и выкрикивали оскорбления.
– Зато я, по крайней мере, не ворую чужие сливы. Кого вчера пороли, за то, что залез в чужой сад?
– Ах, ты так! Да ты просто вонючка!
– Сам вонючка! Жабий сын!
Ссора, наконец, миновала фазу словесной перепалки и подошла к точке апофеоза. Высокий неумело размахнулся и наотмашь влепил чернявому пощечину. Тот, с криком, вцепился обидчику в волосы.
