А дело было в том, что, пока Александр III ругал унтер-шталмейстера и ожидал выезда, полиция сработала необыкновенно оперативно и четко, успев устроить засады на квартирах заговорщиков и там, где они могли появиться. Министр внутренних дел Д. А. Толстой докладывал Александру III, что утром 1 марта были арестованы: «1. Студент Петербургского университета, сын казака Медведицкой станицы Кубанской области Пахом Андреюшкин, 20 лет, задержан на углу Невского и Адмиралтейской площади; при обыске у Андреюшкина оказался заряженный револьвер и висевший через плечо метательный снаряд, 6 вершков вышины (27 см), вполне снаряженный. 2. Студент Петербургского университета, сын казака Потемкинской станицы области Войска Донского Василий Генералов, 22 лет, задержан вблизи Казанского собора; по обыску у Генералова в руках оказался такой же снаряд, как у Андреюшкина. 3. Студент Петербургского университета, томский мещанин Василий Осипанов, 25 лет, взят также вблизи Казанского собора; при нем отобрана вышеупомянутая толстая книга, листы которой снаружи оказались заклеенными, а внутренность наполнена динамитом».
Затем были арестованы еще 3 причастных к делу человека – Канчар, Горкун и Волохов. Первые два, желая избежать виселицы, стали выдавать членов организации и навели полицию на еще одного студента Петербургского университета – Александра Ульянова, который был арестован 3 марта. А 1 марта была арестована и его сестра – Анна Ильинична, оказавшаяся в этот день у него на квартире. Он во всем признался и был признан, наряду с Говорухиным и Шевыревым, одним из руководителей террористической фракции. Хотя на самом деле Ульянов, составивший программу «Террористической фракции Народной воли», был лишь ее теоретиком. Когда началось следствие, Александру III последовательно представляли все документы – от допросов обвиняемых и свидетелей до программных документов. Среди этих бумаг была и программа, написанная А. И. Ульяновым. Царь внимательно прочитал ее, оставив на полях свои весьма красноречивые замечания.
«Главные силы партии, – писал Ульянов, – должны идти на воспитание и организацию рабочего класса и улучшение народного хозяйства. Но при существующем политическом режиме в России невозможна никакая часть этой деятельности». Александр III отреагировал так: «Это утешительно». Далее в программе говорится: «Между правительством и интеллигенцией произошел разрыв уже давно, пропасть увеличивается с каждым днем. В борьбе с революционерами правительство пользуется крайними мерами устрашения, поэтому и интеллигенция вынуждена была прибегнуть к форме борьбы, указанной правительством, то есть к террору». – «Ловко», – написал на полях царь. А общая резолюция о всей программе гласила: «Это записка даже не сумасшедшего, а чистого идиота». Когда же он прочитал показания, данные Ульяновым совершенно чистосердечно, без всякой утайки, реакция царя была иной: «Эта откровенность даже трогательна».
