Впоследствии, когда к Александру вновь и вновь стала приходить мысль оставить трон и жить простым обывателем, он вспоминал Саардам, бедный домик корабельного плотника, и это еще более укрепляло его в правильности задуманного.
После того как 12 июля 1814 года Александр въехал в Павловск, заранее распорядившись отменить всякие торжества в связи с его приездом, идея абдикирования все чаще и чаще стала приходить ему в голову, хотя он старался хранить ее в тайне и посвящал в свой замысел весьма немногих, при самых различных обстоятельствах.
Теперь уже идея оставить трон не покидала Александра до самой смерти – официальной, по крайней мере, но об этом – впереди. В свое время, уважаемые читатели, вы поймете смысл этой оговорки: «официальной, по крайней мере».
Встреча со схимником Вассианом
Никто из российских императоров, до того как появились железные дороги, не был столь страстным путешественником, как Александр I.
Вскоре после возвращения с Венского конгресса 10 августа 1816 года Александр выехал из Петербурга, намереваясь проследовать по следующему маршруту: Тверь – Москва – Тула – Калуга – Рославль – Чернигов – Киев – Житомир – Варшава.
15 августа он приехал в Москву и пробыл здесь две недели. За это время он отдал распоряжение, по которому Сперанский назначался пензенским гражданским губернатором, а Магницкий – вице-губернатором в Воронеже.
В этот же приезд Александр пригласил к себе московского купца Верещагина – отца убитого по наущению Ростопчина молодого человека, несправедливо обвиненного в связи с Наполеоном. Александр велел передать Верещагину-отцу один из самых больших своих бриллиантов и через московского главнокомандующего графа Тормасова – еще и двадцать тысяч рублей.
Биографы Александра, описывавшие впоследствии эту поездку, обращали особое внимание на эпизод, произошедший в Киеве. Находясь там, Александр посетил схимника Вассиана, славившегося своим аскетизмом и святостью. Когда Вассиан захотел встать перед царем на колени, Александр не допустил этого и сказал, что он такой же простой и смертный человек, такой же христианин, как и другие. «Я пришел в обитель искать путей спасения. Все дела мои и вся моя слава принадлежат не мне, а имени Божию, научившему меня познавать истинное величие», – сказал Александр. А когда из Киева поехал он в Варшаву, где Константин Павлович развернул перед ним серию смотров и парадов, то Александр отнесся ко всему этому гораздо сдержаннее, чем раньше.
