Великий князь, чувствуя поддержку народа, совсем распалился, не потрудился думать, взвешивать все «за» и «против». Ну зачем, спрашивается, ордынцам, известным к тому же своей веротерпимостью, убивать Александра в его собственном городе Твери? Да тверитяне наверняка растерзали бы Шевкала и его воинов. Недооценил князь Узбека, не было у него мудрости и сдержанности Калиты, который «особенно умел ладить с ханом, часто ездил в Орду, приобрел особенное расположение и доверие Узбека и оградил свою московскую землю от вторжения татарских послов…» – писал Н. И. Костомаров. Александр говорил народу страстные гневные слова, люди, как трава в августовской степи, возгорались, требовали от князя решительных действий. «Дай нам оружие! – кричали они, зверея. – Мы накажем их!»
15 августа вооруженная толпа подступила к дворцу Михаила, где находились ордынцы. Было раннее утро. Ордынцы, пробужденные диким криком, выбежали на улицу, и начался неравный бой. Александр уже не контролировал действия толпы, да и свои собственные тоже. Воины Шевкала продержались в открытом бою весь день, но когда дело пошло к вечеру, они, уставшие, отступили во дворец Михаила. Александр приказал поджечь его. Посол хана и его люди сгорели заживо. Толпа на этом не остановилась. На следующий день убили всех ордынцев, даже купцов, никогда в жизни не бравших в руки оружие.
Узбек был человеком неглупым, решительным и суровым. Узнав о трагедии в Твери, он повел дело очень мудро: призвал к себе Ивана Даниловича, дал пятьдесят тысяч человек и, пообещав в случае успеха боевой операции выдать ему ярлык на великое княжение, отправил на Тверь. Пять опытных темников Узбека возглавляли войско, к которому вскоре присоединились суздальцы.
Ордынское войско, подкрепленное суздальцами и москвичами, захватило Тверь, Кашин, Торжок. Кровь людей, огонь пожарищ, богатая добыча – темники на радостях чуть было не двинулись на Новгород. Но новгородцам удалось откупиться. Как объевшийся удав, ордынское войрко потянулось на юг, к теплу. Хан Узбек был доволен и выдал, как обещал, Ивану Даниловичу «самую милостивую грамоту на великое княжение», а кроме этого, еще и разрешение единолично собирать ханскую дань со всех русских княжеств. И распорядился невиданными доселе полномочиями, которыми князь Московский, а после 1328 года Великий князь Владимирский Иван Данилович пользовался по-хозяйски, мудро, как человек государственный.
Всю свою жизнь Иван Данилович носил на поясе мешок для денег (калиту), как бы показывая всем суть своей политики, внутренней и внешней. Все деньги, которые добывал великий князь, собирая с Русской земли ордынскую дань, он пускал на развитие и укрепление Московского княжества.
