Он заметил наши улыбки и сказал:
— Для того чтобы лес был таинственным, мы завешивали его брезентом и создавали непроглядную тьму.
К сожалению, актер, который играл последнего Тарзана, работает в студии «Юниверсал», и вы не можете увидеть его у нас. Но зато вы смело можете считать, что побывали на родине Тарзана.
Паблик рилейшен мен небрежно показал рукой в сторону кусочка «африканского леса».
Анатолий Софронов, который в тот же день посетил студию «Юниверсал», виделся там с актером Бакэром, который играл в одной из последних серий Тарзана. Он рассказал мне, что Тарзан уже состарился и теперь, конечно, не может сниматься в залихватских ролях.
«Родина Тарзана» — маленький кусочек декораций в Голливуде — была долго видна с дороги, когда мы уезжали из «Метро Голдвин Меер». Не знаю, как другим моим спутникам, но мне думалось: «Техника техникой, но этого, конечно, мало для настоящего искусства. Высох же в Голливуде лес Тарзана. Вот так же «высыхают», уходят из памяти зрителей дешевые сюжеты подобных картин!»
В лос-анжелосском отеле «Амбассадор» подходил к концу очередной открытый диспут делегации, на котором присутствовали не только городские репортеры, но и прочая желающая публика. Председатель объявил, что теперь он предоставляет право советским журналистам задать несколько вопросов. Посовещавшись, мы обратились к залу: какую лучшую картину Голливуда рекомендуют посмотреть нам собравшиеся? Кто мог ожидать, что вопрос этот внесет такое отчаянное разногласие в американские ряды.
— Про Питера! — неслось из левой половины зала.
— Это им будет скучно, пусть поглядят Марлен Монро…
— Какая же это актриса? — неистово возражал кто-то советчику. — Она же двух слов связать не может!
— Зато фигура, бюст, — выступили в поддержку Марлен.
— «Ночь охотника»! — неслось из зала.
— «Поцелуй меня в затылок»!
— «Американец в Париже»!
Стало так шумно, что мы уже почти ничего не понимали. И вдруг, покрывая все прочие голоса, прокатился над головами истинно русский бас:
— Господа, рекомендую фильм про зайца. Ве-лико-леп-ная вещичка!..
Как только окончился киноплебисцит, сквозь толпу окруживших делегацию репортеров пробились два плотных, коренастых человека лет по пятидесяти. Их странная для этих мест одежда сразу привлекла наше внимание. На мужчинах красовались цветные косоворотки, сделанные хоть и из найлона, но на русский манер.
— Позвольте представиться, — узнали мы знакомый бас. — Молокане. Русские люди. Душевно рады прибытию вашему на сию землю. Хопров Тимофей Иванович.
