Грейс Келли хмурит лоб:
— Выходит, что тебе не нравится мое решение?
— Спокойнее, спокойнее, — шутливо обрывает их режиссер. — Через десять минут у вас очередное объяснение в любви.
Мы спрашиваем у Грейс Келли, сколько лет она работает в Голливуде.
— Шесть.
— Сколько раз вы уже снимались?
Грейс Келли на секунду задумывается.
— Двенадцать, — подсказывает ее антрепренер.
— Какую свою роль вы считаете лучшей?
Грейс Келли молчит. На этот раз актрису выручает режиссер:
— Она у нас дипломат. Конечно, лучшая роль та, в которой Грейс снимается сейчас.
За разговорами мы едва не позабыли, что находимся в Голливуде и что все здесь должны сниматься. Хозяева тянут нас к аппарату. Грейс Келли начинает рассказывать о принципе съемок на широкий экран. Вспыхивают «юпитеры». «Киногероями» становимся и мы.
Но маленький перерыв окончился, должны начаться настоящие съемки. Переходим в следующий павильон. Фильм, который снимается здесь, более современен. Гангстеры крадут у миллионера сына. Миллионер обожает мальчика и поднимает на ноги всю полицию. Поиски тщетны. Через несколько дней миллионер получает записку. В ней говорится, что он должен выплатить похитителям пятьсот тысяч долларов, в противном случае мальчик никогда не вернется к нему. Отец в раздумье: отдать ему деньги или предпринять решительные меры для поисков мальчика. Он объявляет в газетах, что предпочитает заплатить полиции хотя бы в пять раз больше и, в крайнем случае, отдать все свое состояние, но гангстеры должны быть пойманы. Таков сюжет картины.
Глен Форд, один из больших артистов американского кино, играет в картине главную роль — роль отца. Он рассказывает о своей новой работе без большого энтузиазма. И мы понимаем его. Чувствуется, что Глену Форду хотелось бы сыграть что-нибудь более серьезное. Борис Полевой говорит ему:
— Вам очень подошла бы роль Федора Протасова из пьесы Толстого «Живой труп».
К сожалению, Глен Форд не читал пьесы Толстого, и мы рассказываем ему о ней.
— Я чувствую, господа, что это действительно прекрасная роль. Есть ли английский перевод пьесы?
— Конечно, — подсказывает стоящий рядом режиссер.
— Вещичка ничего, — подхватывает другой. — Есть мнимое самоубийство, цыгане, полиция, суд. Стоит подумать!
Форд будто не слышит этих фраз:
— Я хочу сам побывать в Москве и посмотреть ваши театры. Я люблю и, кажется мне, понимаю систему Станиславского. Моя жена, Элеонора Пауэль, — актриса балета. Когда мы мечтаем о путешествиях, она говорит мне: «Ах, если бы увидеть русский балет!»
