Наконец старик опустил руки и вновь сложил их на коленях. Он молчал. У Маколи было такое ощущение, будто его только что осмотрел доктор и теперь он ждет его заключения.
Ну, и что же ты узнал? - спросил он.
Хочешь, чтобы я сказал?
Конечно. Почему бы нет?
Такой человек, как ты, сказал Томми Гурианава, либо умирает рано от удара ножом в живот, либо живет до ста лет.
Маколи испугался лишь на мгновенье.
А что ждет меня?
Не знаю. Если бы знал, сказал. Зато вот что я тебе поведаю. Ты мужчина до мозга костей, и в тебе есть много хорошего, но все оно перекручено и запрятано глубоко. Нужно его выманить на свет и приручить, как зверя, который не выходит по своей охоте, потому что боится. Но когда придет пора, оно само проявится в тебе. И ты не сможешь утаить его, как ни старайся. Тебе нужны звезды и вольный ветер, и дороги, что соединяют города, и все это у тебя будет. Но вот что я тебе скажу: берегись большой беды. Не живи двумя жизнями, не то обе они будут несчастливыми. Живи одной жизнью, и все будет хорошо. И не будь жестоким с теми, кто слабее тебя. Вот все, что я могу сказать.
Маколи ничего не ответил. Он только моргал глазами, обдумывая слова, которые произнес старик. Он не мог понять, обижаться ему на старика или не надо. Он испытывал одновременно и недоумение и досаду. В дверях появилась пузатая джин с флягой в мозолистой руке, и Маколи обрадовался, что может уйти. Он кивком поблагодарил джин и поднял свой свэг. Но не знал, как уйти. Мудрый старик помог ему.
Счастливо тебе, парень.
Прощай, - ответил Маколи. Больше он ничего не придумал.
Он с трудом побрел по лужайке и вышел на дорогу. Оглянулся на хижину, кособокое сооружение из ржавого железа, с мешковиной вместо стекол в окнах. Из жестяной печки, курчавясь, тянулся дымок. Старик сидел, привалившись к стене, греясь под лучами солнца, и был похож на огородное пугало. Голова его снова опустилась на грудь, руки лежали на коленях. Темная мешкообразная фигура отбрасывала кривую тень. Больше Маколи никогда не видел Томми Гурианаву.
Маколи разозлился, но не мог понять отчего. Он чувствовал, что лицо его горит, а нервы натянуты. Он весь кипел, не зная, как дать выход охватившей его злости. Он не пошел дальше. Вернулся в город, прошагав всего полмили и напряженно думая об этом старом шарлатане, черном пройдохе, пророке из зарослей. Уважающий себя человек должен был бы сорвать шапку с головы старика и сунуть туда девя-типенсовик, чтобы показать кто выше. Поэтому к тому времени, когда Маколи попал в кабак, он был вне себя. Но выпив две кружки пива, затеяв драку и уложив противника на лопатки, сразу почувствовал облегчение.
