Раз уже ты заработал пинок в зад, самое лучшее, что можно придумать, это убраться вон без промедления. Тот сержант, например, малый неплохой, но он все равно бы его выискал, и, если даже он не из тех, кто потом наступает на мозоль или навсегда затаивает злобу, тем не менее он не пожалел бы его, если бы дело дошло до суда. Нужно быть кретином, чтобы позволить втянуть себя в беду, когда ее можно избежать. Без промедления - именно так следовало действовать. Потому что порой полиция может и передумать. Хотя на того сержанта, - он вроде бы неплохой малый, - это не похоже, ибо он вел себя как орудие закона, а не его карающий меч. Тем не менее спустя пять минут он вполне мог появиться снова и прихватить его.
Поэтому он и ушел из города и, уходя, знал, что ждет его впереди. Рискнуть стоило. Всегда можно натолкнуться на ферму, лагерь, старый сарай, где живет одинокий старик, у которого умерла жена, или, наоборот, старуха вдова. И всегда есть надежда, что погода переменится к лучшему.
Вот как они будут завтра, это да. Придется шлепать по скользкой дороге. Далеко не уйдешь. А проголосовать вряд ли удастся. Машины ходить не будут. Только зачем об этом думать сейчас? Времени еще предостаточно. Хорошо бы, если бы он был один. Будь он один, он бы двинулся в путь, была не была, и шел бы себе потихоньку. С ребенком это в два раза труднее; более того, невозможно.
Маколи провел рукой по глазам. Он чувствовал, что они болят от усталости, от желания спать. Он чуть подвинулся, чтобы можно было откинуть назад голову. Переложил камни под спиной. Натянул шляпу на лоб, чтобы не брызгал в лицо дождь, втиснул каблуки поплотнее в грязь, чтобы легче было сидеть, и задремал.
Внезапно он насторожился. Среди ветра и шума появился какой-то новый звук. Маколи сел. Прислушался. Звук был неравномерным, то громче, то тише. Он наплывал, доносился издалека, но тем не менее слышался отчетливо. Маколи осторожно выбрался из-под моста и вгляделся в непроглядную тьму. Где-то на дороге возникли два расплывчатых желтых пятна.
Он побежал назад и растолкал Пострела, но дал ей возможность потянуться и позевать, пока готовил свэг, скатывая его круче. Это было единственное, что он успевал сделать в подобных обстоятельствах. Потом плотно стянул свэг ремнями.
- Что случилось, папа?
Он не ответил, вынырнул снова из-под моста и поглядел на дорогу. Пятна выросли. Он замер. И услышал более громкий звук: та-та-та-та. Та лебедка, с которой разворачивается кабель. Какой идиот решился ехать в такую погоду, подумал он. Но это его мало волновало. Пусть хоть сам дьявол, лишь бы он им помог.
