– Тренироваться надо так, чтобы реальный бой казался легкой разминкой. – Павел Викторович опустился рядом с мальчиком. – Володь, ТАМ, я за тобой следить уже не смогу. Раньше я мог тебе и по шее надавать, если видел, что отлыниваешь от тренировки, но ТАМ тебе за собой следить придется самому. И здесь главное самодисциплина, самодисциплина и еще раз самодисциплина.
– Я все понимаю. – Мальчик с трудом сел. – Спасибо вам.
Врач только руками всплеснул.
– Вот что, молодой человек, я собственно, пришел сказать, что обследование закончено, и вы признаны совершенно здоровым. Завтра последний день, после чего вы отправитесь на три недели в карантин. Переход сразу после окончания карантина.
Однако на следующий день карантин отменили по настоянию Самого, как шутливо все называли директора Базы (в просторечье обезьянника) Виталия Дмитриевича Коршунова. Выдели еще неделю на приведение всех дел в норму. Тренировок стало меньше, зато всякой бумажной работы больше. Расписки в получении того или иного оборудования, тренировка с приборами, обсуждения с учеными, последние согласования всего собранного с Александром Петровичем. Состоялась еще одна проверка у стоматолога.
Тот, отложив сверло, довольно кивнул:
– Ну вот, теперь можешь гвозди перекусывать своими зубами.
Володя подвигал челюстью, вовсе не уверенный, что врач шутил. С зубами у него возились постоянно, меняя пломбы на каике-то сверхпрочные, сделанные чуть ли не по космическим технологиям и такой же космической стоимостью, на зубы наносился какой-то специальный защитный состав и прочее.
– Гарантия лет сорок, – продолжил врач, – но все же гигиеной не пренебрегай. Я там написал тебе все. Да ты и так знаешь.
– Ночью помнить буду, – пообещал Володя, поспешно удирая из кабинета. Сейчас ему хотелось только одного – чтобы все закончилось как можно быстрее. Вся эта суета начинала уже сильно раздражать. Бесконечные сборы, куча советов отовсюду. Впрочем, он прекрасно понимал, что от такой организационной чехарды никуда не деться. Сам ведь не раз организовывал и проводил совещания, приходилось потом руководить и принятым решением.
– Что? Я должен провести совещание? – Я озадаченно заморгал.
– Ага, – радостно отозвался Александр Петрович.
На Базе я находился уже почти год, который можно вспоминать только в кошмарном сне. Занятия по предметам – это еще мелочи, хотя они и отличались от тех, что проводились в школе, как я помнил. Но это и не удивительно: тут ведь не тридцать учеников, а я один, раздолье для учителей. Счастье еще, что нет домашних заданий, все понимали, что я просто не успею их сделать, день мой расписан по минутам. Так что усвоение знаний проверялось здесь же, на занятиях в качестве самостоятельной работы… и не факт, что спрашивать будут по той теме, что проходили на прошлом уроке. Могли спросить и по тому материалу, который проходили неделю назад, а то и две. Подход простой: усвоил материал, значит, ответишь, а если плаваешь, значит не понял ничего и будь любезен уже самостоятельно и в свободное время все выучи. Поскольку свободного времени было не очень много, я его очень сильно ценил и тратить его на занятия совершенно не хотелось. Я надеялся, что как только натренирую память будет легче… ага, размечтался. Учителя прекрасно знали о моих успехах и вместе с тренировкой памяти давали больше материала для запоминания. А самое подлое то, что спрашивали они не то, как я запомнил материал, а как его усвоил.
