Документ был опубликован С. Шехтером в 1910 г. под названием "Фрагменты Цадокитского труда". Это название связано с тем, что члены Союза называли себя "сынами Цадока". Название же "Дамасский документ" объясняется тем, что "страна Дамаска" указана как место переселения членов Союза. Сразу после опубликования документ вызвал оживленное обсуждение. Среди различных предположений были высказаны догадки о ессейском происхождении документа и о дохристианском его происхождении. Разумеется, все это оставалось гипотезой.
Сразу после первых публикаций кумранских рукописей (Устав и Комментарий на Хабаккука) стала ясна чрезвычайная близость к ним Дамасского документа. Некоторые ученые сразу же и безоговорочно включили Дамасский документ в круг кумранских рукописей. Это предположение блестяще подтвердилось находками в 4, 5 и 6-й пещерах фрагментов Дамасского документа. В 1956 г. были опубликованы фрагменты 6-й пещеры. Чрезвычайно важные фрагменты 4-й пещеры также еще ждут своего опубликования. И теперь нет никаких сомнений в принадлежности Дамасского документа к кругу кумранских рукописей.
Среди рукописей 1-й пещеры обнаружен фрагмент ранее неизвестного апокрифического сочинения книги Тайн, представляющий большой интерес: "Они не ведают тайны будущего и в прошлом не разобрались, не познали предстоящее им и не спасли души свои от тайны будущего. И вот вам знамение того, что предстоит. Когда (утробы), порождающие кривду, будут заперты, нечестие отдалится от лица праведности (или справедливости.-Я. Л.), как тьма отступает перед светом. и как рассеивается дым и нет его больше, так исчезнет нечестие навеки, а праведность появится как солнце, являющееся установленным порядком мира; и все поддерживающие… – нет их больше. Знание заполнит мир, и не будет в нем никогда больше глупости. Уготовано слову сбыться и истинно пророчество, и отсюда да будет вам известно, что оно (т. е. слово) неотвратимо. Разве не все народы ненавидят кривду, и тем не менее она среди них всех водится. Разве не из уст всех народов (исходит) хвала правде, но имеются ли уста и язык, придерживающиеся ее? Какой народ желает быть угнетенным со стороны более сильного? Кто пожелает, чтобы его добро было ограблено нечестиво? А какой народ не угнетает своего соседа? Где народ, который не грабит имущество у другого…" (1 QMyst I, 3 – 12).
В приведенном отрывке, как кажется, делается шаг к отказу от концепции исключительности "избранного народа" и признанию равенства всех народов. Такое движение мысли, несомненно, должно было способствовать осуществлению одной из наиболее важных задач нарождавшегося христианства: ломке этнических и социальных перегородок, непроходимой стеной разделявших народы Римской империи. Вопрос об авторстве этого отрывка, времени его создания и принадлежности к собственным произведениям кумранской общины остается открытым.
