— Хорошо… Очень… хорошо… еще двадцать минут. Ищите…
Происходившее потом слилось в один сплошной поток.
Ивар едва успевал выбрасывать из шприца пустые ампулы; коридоры вдруг наполнились людьми, обезумевшими от страха, и другими, растерянными, злыми, деловитыми; Ивар тыкал шприцом, не глядя — тыкал, пока шприц не вынули из его непослушных рук. Отойдя прочь, он еще успел увидеть чьи-то босые ноги, медленно покачивающиеся в полуметре от пола.
Помутнение. Помутнение разума.
Барракуда сидел на полу — глаза полуприкрыты, губы запеклись, серое, изможденное лицо. Ивар чуть не споткнулся о его ногу.
— Время… — прошептал Барракуда, не открывая глаз.
— Пятьдесят три сорок две, — автоматически ответил Ивар.
Вокруг суетились и переговаривались, ругались, окликали и считали уцелевших.
— Что такое Помутнение? — спросил Ивар.
Барракуда чуть заметно шевельнул губами:
— Движение… песков… Вибрация… Проклятие… запрещенного объекта «Пустыня»…
— Это… часто?
— Редко… Так сильно — почти никогда. И сводки не было, черт, черт!.. Не было сводки…
За углом коридора плакала девушка. Навзрыд. Почти девчонка.
— Зачем же вы поселились в проклятом месте?
Барракуда вскинул брови:
— А все другие места Город застолбил задолго до твоего рождения… И моего, кстати, тоже…
Вздрогнул пол под подошвами бегущих людей.
— Время… — прошептал Барракуда.
— Пятьдесят пять тридцать одна…
— Барракуда! — коротко стриженая женщина опустилась рядом, нет, скорее упала, сбивая в кровь колени, — Барракуда… Зеленки!..
Он подтолкнул ей навстречу опустевшую сумку. Женщина запустила в нее руку — и лицо ее сделалось смертельно обиженным:
— Где же?!
— Все, — сказал Барракуда. — Еще у Генерала, у Друвича, в контейнере…
— Нет ни у кого! Все!
— И в контейнере?!
Некоторое время Барракуда и женщина в упор смотрели друг на друга, и Ивар почувствовал, как из пустоты между ними рождается новый, пока непонятный ему страх.
— Кто? — медленно спросил Барракуда.
— Тимор… — выдохнула женщина.
Это был молчаливый парень, приносивший Ивару еду. Сейчас он кричал, и четверо мужчин прижимали его к полу, и Милица пыталась удержать на коленях мотающуюся голову с бесформенным, расплывшимся в вопле ртом.
Люди метались. Ивар просто стоял и смотрел.
Он сразу понял, что ампулы не будет. Что-то твердил Генерал, плакала коротко стриженая женщина, а парень по имени Тимор смотрел и смотрел в глаза своему ужасу. Из черного разинутого рта струйкой бежала красная слюна, а вырывающиеся из горла звуки все меньше походили на человеческий крик.
