Следующей задачей была крыша.
Поразмыслив, мальчик взял сломанное весло и положил его на камни поперёк будущего жилища — вместо стропила.
Затем он наломал охапку самых длинных ивовых прутьев, какие ему удалось найти, и сделал примитивное перекрытие; оно опиралось на стенку из камней и на остатки весла.
На это хлипкое основание кровли он накинул мехом вниз несколько шкур карибу.
Шкуры были уложены так, что образовывали к наружному краю стены скаты, по которым должны были стекать и дождь, и талая вода.
Вслед за этим пришлось собирать болотный мох и затыкать им многочисленные щели в стене. Потом Джейми забросил несколько охапок мха-сфагнума через дверной проём внутрь помещения и устлал им пол — получилась мягкая подстилка, что-то вроде тюфяка… Жилище было готово.
Постройка, к сожалению, выглядела далеко не внушительно.
Действительно, снаружи она очень походила на обыкновенную груду камней в этом сплошном царстве камня. Но внутри было тепло и даже уютно, а когда Джейми укрепил над входом полог из куска оленьей шкуры, маленькое каменное иглу стало казаться им почти роскошным, хотя в нём нельзя было ни вытянуться, ни встать во весь рост.
Тем временем Эуэсин трудился над изготовлением новых мокасин.
Хотя он часто наблюдал, как его мать и другие женщины-кри шили обувь, он никогда раньше не касался этого ремесла.
Он уселся за работу, твёрдо решив сделать всё от него зависящее, чтобы получилось хорошо.
Сперва надо было обработать шкуры.
Эуэсин отобрал три лучшие шкуры и погрузил их в тундровое озерко на два дня.
К концу этого срока волосяной покров стал легко отделяться от кожи, и мальчик без особого труда соскоблил волос лезвием своего ножа.
Затем он отрезал от шкур куски, покрывавшие ноги и лоб карибу. Эти куски кожи были жёлтого цвета, в мокром виде почти прозрачные и напоминали пергамент.
Эуэсин знал, что кожу полагается дубить, но это долгий и трудный процесс, а он не чувствовал уверенности в успехе подобного предприятия и взамен решил просто прокоптить шкуры. Он повесил шкуры над костром, в который накидал много мокрого мха, и потом время от времени смачивал шкуры водой.
Через несколько часов кожи стали грязно-коричневыми и Эуэсин решил, что их можно пускать в работу.
Вырезать заготовки для мокасин было несложно. Он снял со своей ноги изношенный лосиный мокасин, распорол швы, расправил кожу и аккуратно наложил её, как шаблон, на приготовленную шкуру.
Ловко орудуя ножом, мальчик выкроил требуемую заготовку.
