С Полиной, самым близким человеком, единственной, с кем можно говорить искренне обо всем на свете, они учились в школе с первого класса, сидели все десять лет за одной партой, все друг о друге знали и всегда спешили друг другу на помощь. Вот и теперь Полина не спросила, к чему такая спешка, почему вдруг понадобилось встретиться именно в кафе, а тут же согласилась прийти.
Арина смотрела в окно, на чистые улицы Замоскворечья. Она с детства любила этот район. Здесь жила бабушка, сюда их с братом водили в детстве в Третьяковку, здесь ее тайно крестили. Как все изменилось, думала она, слушая звон церковных колоколов, созывавший на вечернюю службу! Господи, прости меня, грешную. Ее охватила легкая паника, появилось желание вскочить и убежать – домой, в привычную жизнь. Полина ворвалась в кафе:
– Что случилось?!
– Не поверишь!
– Ну?
– Я, кажется, влюбилась! – Указательный палeц правой руки отбивал такт словам.
– Интересное сообщение. Толик знает?
– Нет, здесь загвоздка.
– Если это серьезно, Толика в расчет не берем. Этот твой Толик – «через столик», ты знаешь, я не очень большая поклонница его талантов.
У Арины зазвонил телефон, но руки так дрожали, что она его уронила.
– Ой, бл… Да, да, извини! – сказала она в трубку Борису. Ее колотило как в лихорадке.
– Ты что, материшься?! – весело изумился Борис.
– Ой, прости! Дурацкая богемная привычка…
Он сообщил, что уже на месте и ждет, и тут же перезвонил помощник, который объяснил, где можно припарковать машину.
– Спасибо, я не за рулем, – ответила Арина и отключилась.
– Выпей водки, расслабься и не переживай. Будь что будет! Ты имеешь право на личную жизнь, – обняла ее Полина. – Давай я тебя подвезу. И позвони вечером, если сможешь…
– Не надо подвозить, тут рукой подать…
– Не пойдешь же ты пешком!
На пороге ресторана стоял помощник. Увидев в подъехавшей машине Арину, он подскочил, открыл дверцу и помог выйти:
– Борис Францевич ждет вас.
Когда вошла в ресторан, с ужасом поняла, что не помнит, как он выглядит. Борис сам поднялся навстречу и поцеловал ее. Арина внимательно его рассмотрела. Борис заметно волновался и сегодня выглядел совсем не так, как накануне. Это уже был не спортивного вида плейбой с открытым взглядом пронзительных глаз. Перед Ариной стоял усталый, немного злой, но при этом чертовски привлекательный мужчина.
Весь вечер он говорил о себе. Перечислял свои фабрики, заводы и пароходы, рассказывал, где у него дома и как они выглядят, хвастал новым самолетом, который может без дозаправки пролететь то ли двенадцать, то ли четырнадцать тысяч километров. Они допивали уже третью бутылку красного вина, Борис постоянно себе подливал, и Арина приписала его разговорчивость и странный выбор тем опьянению. Особенности речи подвыпившего мужчины были ей хорошо знакомы по собственному мужу Толику.
