Алексей внимательно выслушал ее, потом обнял, поцеловал в обе щеки, вздохнул.
– Мама Тоня, если помнишь, я в первый же день, как вернулся домой из Кишинева и рассказал о знакомстве с Юлей, заметил, что на пальце у нее увидел два обручальных кольца. Я уже тогда понял, что она вдова, хотя в это плохо верилось – такая молоденькая. Во всем, что ты сейчас мне поведала, для меня только одно существенно – это ее ребенок.
– Так и я о том же, – согласилась Антонина.
– А скажи, пожалуйста, сколько мне было лет, когда отец усыновил меня?
– Несколько месяцев, Лешенька, ты ведь знаешь, – она вопросительно взглянула на него, как бы спрашивая – зачем этот вопрос?
– А маленькому Нику всего три года. Разве он не сможет полюбить меня?
– В таких вопросах ничего заранее нельзя предусмотреть и угадать, – ответила Антонина.
– До моего совершеннолетия, когда мне исполнилось восемнадцать лет, я не знал, что Иван Егорович не родной отец, и никогда бы не узнал, если бы вы не сказали мне.
– Леша, мы должны были сказать, чтобы ты ненароком не узнал от других, случайно, и тогда это известие шокировало бы тебя, травмировало, могло бы даже вылиться в неприязнь к нам, ссору, да мало ли что.
– Успокойся, мама Тоня, я ни в чем не упрекаю вас. Вы все сделали правильно. Я напомнил об этом лишь потому. что хотел еще раз подтвердить: как сильно я любил вас обоих, не зная правды, так же любил и потом, когда узнал все, и люблю до сих пор. Папа всегда был моим папой – и до, и после того, как все выяснилось. Для меня ничего не изменилось, даже наоборот – я стал еще преданнее и крепче любить вас. И когда мы говорим о Юле, то проблема, во-первых, в ней самой: я не знаю, полюбит ли она меня, а во-вторых, как она отнесется к возможности усыновления мальчика.
– Знаешь, когда мы решали с Иваном эту проблему, у него уже не было родителей, а у меня осталась только мама, которая после смерти папы находилась в таком состоянии, что сама нуждалась в нашей заботе и не могла нам ничего посоветовать. Поэтому решение мы принимали сами, и ответственность лежала только на нас. Но у Юли есть мать, еще молодая женщина, к тому же вытянувшая самостоятельно, на себе воспитание и образование дочери. Огромное значение будет иметь и ее мнение, придется с ним считаться.
– Понимаю… – невесело согласился Алексей.
– Ладно, не вешай нос. В любом случае сейчас мы с тобой ничего решить не сможем, нужно время и терпение. Все само собой образуется.
